Читать «Ключи к чужим жизням» онлайн - страница 114

– Ты ведь бывший следователь, как я понимаю? Светланке помогаешь? – спросил он с тенью улыбки на лице.

Я кивнул.

– Много мне годков накинут, как думаешь?

– Думаю, не меньше пятнадцати, – прикинул я. – Тут от адвоката немало зависит. Может, примут во внимание твое психическое состояние, воинские заслуги, награды, раскаяние… Самое неутешительное для тебя то, что к осужденным за умышленное убийство условно-досрочное освобождение не применяется.

– Ну, что присудят, все моё. Может, я там крепче спать буду. Ну, руки ты мне, конечно, на прощание не подашь, – ухмыльнулся Виктор. – Так я уж и протягивать не буду. Когда ты обратно в Москву?

– Возможно, завтра. Посмотрю еще, – неопределенно ответил я.

– Приедешь – сразу донесешь, что нашел меня?

– Я ведь лицо неофициальное. Я и свидетелем по делу не являюсь. Наш разговор с тобой – частный. Даже Светлана Шабанова не знает, что я здесь.

– А зачем же тогда ты поехал в Киев? – удивился он.

– Хотел проверить свою интуицию. Подозревал я тебя, но впервые очень хотел ошибиться в своих умозаключениях!

– Не подвел тебя нюх сыщика. А душевный у нас с тобой вышел разговор! У тебя такое случалось раньше-то? – поинтересовался Виктор.

– Всякое бывало, Вить, – правдиво ответил я. – Преступники ведь тоже люди. Даже письма от подследственных получал не раз. А случалось, что пытались запугать, угрожали. Но, как видишь, жив-здоров пока.

– Мужик ты, видно, неплохой… Не из трусливых… Ты мне помог. Верь мне, слышь? Я слово тебе дал – сам приеду на днях.

– А ты не… – начал я, еще не зная как точнее выразить проблеск своей опасливой догадки.

Виктор поймал мою мысль налету и тихо сказал:

– И себя не порешу. Жить хочу, хоть и тошно мне сейчас. А я выживу я смогу я знаю. Все, прощай!

Гордеев ушел первым. Я остался, посидел еще немного. Пиво в том кафе действительно было хорошее, а мне требовалась разрядка. Иногда надо сбить резкость собственных ощущений. Вот поэтому я не спешил, а медленно пил пиво. Тем временем сгустились сумерки. На темно-синем небе выступили яркие звезды. В окнах домов загорался свет. Всюду были люди, и в каждой семье творилась своя скрытая история счастья или страданий.

Я узнал гораздо больше, чем рассчитывал, но испытывал смешанные чувства. Любую информацию я привык прогонять сквозь сито интуиции и опыта, как бывший следователь. А как человек я пытался встать на место Гордеева и примерить к себе его обстоятельства. Он попал на войну молодым пацаном, и она для него продолжалась по сей день. Война жила внутри него, он вел её по своим законам и принципам. Вместе с тем он тяготел к простой семейной жизни, а его любимая женщина – к деньгам. Нет, я другой. Но таких, как Гордеев немало – вот в чем беда.

Я не пытался его оправдать. Я стремился в очередной раз постичь, как многослойна людская психика, и как тонка грань между добром и злом. Солдатский героизм, холодная жестокость, неистовая любовь, безрассудство, открытость и звериное чутье соединялись в одной сильной личности. Взрывная смесь. Виктор не нашел себе места в мирной жизни, и никто ему не помог. И он мстил за это всему обществу, не думая о последствиях. А злодеем от рождения он не был, нет.