Читать «Тайное и явное в жизни женщины» онлайн - страница 30

– Не ёрничай! – прервала я его. – Я хочу расстаться с тобой навсегда.

– Как это? – изумился Олег. – Ты без меня?! Ну, уж дудки! Я столько берёг тебя, лелеял, и что? Чтобы какой-нибудь институтский очкарик воспользовался моей сладкой девочкой? Этого не будет.

– Ты что несёшь?! – возмутилась я.

– Анька, – твёрдо сказал Олег. – Лучше не зли меня. Я исчезну пока на время, но ты – моя. Только моя. Поняла?

Я заплакала. Он ласково вытирал мне слёзы, как всегда, но наше отчуждение уже началось.

Явное между строк

За окном зимний день набирал силу. Рассеялась зябкая хмарь холодного утра, и проглянуло озорное солнце. Что-то весеннее уже грезилось в его лучах.

Я так долго говорила, что пересохло в горле. Я умолкла и выпила глинтвейну. Моя Марина умница. Такой изумительный напиток я пробовала только однажды, в январской Праге, где мы были вместе мужем. Каждую зиму, сразу после святок, когда впереди маячит февраль, отчаянно хочется дружной и тёплой весны! Но самый короткий и неласковый месяц в году всё равно неизменно наступает. Его надо пережить, перемочь и как-то скрашивать бытиё. Глинтвейн придуман именно в такие дни, я уверена.

– Да, верно Олежкина мать тебе сказала, что после него только выжженная земля остаётся, – вздохнула Марина. – У вас бы не получилось ничего! Даже страшно подумать, как бы ты настрадалась, живя с ним! Как хорошо, что ты отделалась от него!

– Но зато – какой ценой! – напомнила я подруге. – Ты вспомни, что дальше было!

– Знаешь что?! С ним рано или поздно произошло бы что-нибудь подобное, – высказала Марина. – Таких людей ничего не остановит. В нём чёрт сидел. Одержимость – страшная штука. Мальчиш-плохиш по жизни.

– Странная штука, эти плохиши почему-то по молодости так тянут к себе!

– Да, мне знакомо это наваждение не понаслышке, – задумчиво согласилась подруга. – Слушай, пойдём в гостиную. Я что-то покажу!

В небольшой гостиной Филимоновы завершали окончательную отделку. Марина плотно задёрнула непрозрачные шторы, щёлкнула выключателем. Люстры не было. Мягкий свет заструился по периметру всего потолка, возникая из-за декоративной панели, которая скрывала точечные светильники.

– Здорово! – восхищённо одобрила я.

– А теперь смотри!

Она выключила свет. Наверху, в тёмно-синем квадрате, слабо проявились и заблестели мелкие звёздочки.

– Звёздное небо! – сообщила довольная хозяйка.

– Маринка, как я рада за тебя, – искренне сказала я. – Какой у тебя Коля!

– Ему мой братишка Вова помогал. У обоих – руки золотые! – гордо похвалила Марина своих родных мужчин.

Она раздвинула шторы и впустила солнечный свет. Комната стала прежней.

– Марин, это для тебя. Вот такая семья – это твоё. Ты достойна, ты заслуживаешь, – трепетно увещевала я подругу. – Все твои житейские и художественные таланты нашли достойное применение. Коля твой – золото! Пусть будет здоров долгие годы. Такой славный мужик!