Читать «Резидентура. Я служил вместе с Путиным» онлайн - страница 18

Мы попробовали воздействовать на Шагала своими силами и провели партсобрание с повесткой: «О моральном облике коммуниста-чекиста». Для порядка и себя покритиковали, но каждое выступление содержало весьма прозрачные намеки на неприличное поведение нашего шефа. Тот все понял и испугался. Для начала поговорил с кем надо в Берлине и при поддержке парткома низверг меня с поста партийного секретаря. Мотивировка была такая: мне, мол, слишком часто приходится оставаться за начальника, а это негоже, когда начальник и секретарь первички – одно и то же лицо. Такому ходу событий я несказанно обрадовался: с моих плеч свалилась моральная ответственность за аморальное поведение шефа, от которого я уже начал сильно уставать. Между тем Шагал во избежание бунта принялся усиленно сталкивать нас лбами, стремясь всех перессорить, однако мы быстро разобрались в его новой внутренней политике и торжественно поклялись не верить ни единому его слову, а дезинформацию, полученную от него, немедленно сообщать друг другу. Так и жили, отводя душу в работе. Фадейкин и Асауленко уехали. Руководителя Представительства сменил очень опытный разведчик генерал Лазарев. Секретарем парткома стал человек, которого в разведке, да и в КГБ мало кто знал. А задолго до этого на должность первого заместителя Фадейкина был прислан из столицы генерал Базилевич, выдвиженец из среды комсомольских вождей, пожелавший отправиться на передний край борьбы с империализмом, но знавший разведку только по знаменитому фильму с артистом Кадочниковым в главной роли. Под его руководящую длань и были поставлены все четырнадцать резидентур в округах ГДР. Месяца три нас к нему не пускали. Говорили: пусть освоится, почитает специальную литературу, овладеет терминологией. А через указанный срок, когда мы понесли ему на подпись документы, он уже бойко писал разноцветными карандашами дурацкие резолюции, от которых веяло непререкаемым комсомольским задором: «Улучшить, повысить уровень, поднять на должную высоту» и т. п. Базилевич оказался человеком неприятным во всех отношениях. Дистанция между ним и простым опером всегда была поболее, чем расстояние от колокольни Ивана Великого до острова Кунашир в Курильской гряде. Он сам установил эту дистанцию. До сих пор не могу без внутреннего содрогания вспоминать его похожие на куриную задницу губы, изрекающие глупые сентенции, исполненные спеси и снобизма.

А Лазарев оказался хорошим мужиком: простым, прямым, честным, иногда по делу грубоватым. Бывший фронтовик, он часто вспоминал о войне и о том, кто в ней кого побил, за что немцы не больно его привечали. Должен сказать, что даром дипломата Лазарев не обладал, из-за чего и не смог продержаться в ГДР более двух лет.