Читать «Только одна пуля» онлайн - страница 6

Сухарев бережно прикрыл дверь, пустился обратно. По пути, за дверным косяком прямо против кухни, он увидел черную коробку телефона, прилаженного к стене. Все пространство вокруг аппарата было испещрено неведомыми номерами, многие помечены именами или инициалами. Он выбрал наугад: Е1-05-23, Нина — за интимную краткость имени и близость к двери, из которой выбежал.

— Позовите, пожалуйста, Нину, — снова закричал он.

— Я слушаю. Кто это?

— Вы знаете Маргариту Пашкову?

— Что-нибудь случилось? Где она?

— Она у себя дома, — облегченно продолжал он, а сам уже рвался в комнату. — Я тоже тут. Ей плохо, я боюсь за ребенка. У нее убит муж, если сможете, придите… Вы близко?..

— Володя?.. — вскрикнула Нина, и дрожь ее руки дошла по проводам до Сухарева. — Я сейчас.

И к дивану вовремя поспел, подскочил и увидел, как волна пробежала по ее телу от груди к ногам. Что-то дрогнуло в ее неподвижности, Маргарита Александровна выгнулась дугой, складки халата натянулись, и живот поднялся страшным бугром, словно бруствер, заслоняющий от пули. Она раскрыла рот, заглатывая воздух, и покатилась с дивана. Он едва успел подставить руки, ему удалось смягчить удар, она упала не животом, а боком и вытянулась на полу, слепо водя руками по темным паркетинам. Все же она за что-то зацепилась при падении, расцарапала или рассекла нижнюю губу — не разглядеть за натекшей кровью. Он схватил тряпочку, утишая кровоточащую ранку. Один раз ненароком дотронулся пальцем до податливой припухлости губы и тут же с испугом отдернул руку.

Он сидел перед ней на полу и тупо глядел на темную лужу, которая, он не сомневался, вытекала из нее и расползалась под халатом и по паркету. Наконец раздался звонок.

Нина управлялась уверенно и быстро. Сухарев воскрес под ее началом, и, хоть команды были непривычными, все же это были команды, он исполнял их прилежно и облегченно.

— Нет, нет, садиться ей нельзя. Поднимайте плечи, а я ноги, осторожней с животом… Не вытирайте на полу, это нестрашно, воды отошли. Надо дать ей капли, возьмите с комода. Теперь берите нож, не бойтесь, не бойтесь, разожмите зубы. Смелей же… А я ложкой, вот так… Она сейчас ничего не чувствует, у нее окаменелость. Конечно, надо вызвать врача, нет, не врача, «скорую помощь»… Вернитесь, смотрите, чтобы она опять не упала, я сама позвоню…

Лицо Маргариты Александровны с углубившимися чертами оставалось неестественно белым и застывшим, будто кусок мрамора. Сухарев не в силах был оторваться взглядом от этого лица.

— Какая она… — начал он и тут же пресек себя, потому что не имел еще права на такие слова при чужих.

— Какая? — настороженно спросила Нина: ей послышался упрек в голосе Сухарева, словно бы он видит то, чего не видит она.

Неземная, хотел бы сказать Иван Сухарев, но слов у него таких отродясь не бывало, чтобы выражать свои чувства, и вместо того он ответил:

— Усталая.

— Ей сейчас плохо, но пока ничего страшного. Важно, чтобы ребенок не пострадал. Что же они не едут?

— Это я виноват, — сказал Сухарев, и тут же раздался звонок.

Санитары по-хозяйски оттеснили его, не давая даже подержаться за носилки, а один из них, пожилой и сутулый, посмотрел на него с молчаливым сочувствием, будто пострадавшая была близким человеком Сухареву, и этот добрый взгляд обжег его, оставив долгий след в теле.