Читать «Повесть о несодеянном преступлении. Повесть о жизни и смерти. Профессор Студенцов» онлайн - страница 404

С тех пор дня не проходило, чтобы в разговоре с мужем Елена Петровна не обескураживала его странным вопросом.

— Как ты думаешь, Андрюша, — неожиданно спрашивала она, — почему Яков Гаврилович вдруг вздумал вчера тебе ассистировать? Он шутя говорил, что с тех пор, как однажды тебе помог, ему все время хотелось повторить этот опыт.

Андрей Ильич поражался, до чего нескладная женская логика. Чему тут удивляться? Почему не повторить то, что однажды показалось приятным? Вот и вчера у них так удачно прошла операция, что Яков Гаврилович не сдержался и сказал: «Придется еще раз вам ассистировать, я, кажется, вхожу во вкус».

Доверчивость мужа раздражала Елену Петровну, человек этот ничего в жизни не смыслит, ровным счетом ничего. Он поверит всему, что ему скажут.

В другой раз, не дожидаясь, когда ей возразят, она очередную новость начала с возражения:

— Ты будешь утверждать, что Яков Гаврилович и анестезией занялся из любви к памяти Александра Васильевича? Ведь дня не проходит, чтобы он не присутствовал на операции какого–нибудь ученика Крыжановского. Давно ли он утверждал, что не видит вреда в наркозе?

Вопросы эти утомляли Андрея Ильича, он выходил из себя и все еще отделывался молчанием. Настойчивость, с какой жена приписывала Студенцову сомнительные намерения, туманные намеки на какие–то расчеты, причиняли Сорокину огорчения. Ему начинало казаться, что она ищет случая их рассорить, и, встревоженный, спрашивал ее:

— Почему ты не скажешь мне правды, что у вас произошло? Он обидел тебя или ты решила уйти из института?

Могла ли она признаться, что делает это все ради него? Разве не так поступил бы всякий на ее месте? Тайна Студенцова может остаться при нем, ее она больше не интересует, но Андрей Ильич должен знать, что творится вокруг него, не сказать ему об этом, значит солгать, больше того — его обмануть.

Елена Петровна скоро убедилась, что труд ее напрасен, Андрей Ильич не видит того, чего видеть не хочет, и еще она поняла, что не должна ему мешать заблуждаться, так будет лучше для него. Пусть пребывает в счастливом неведении, себе она этого позволить не может. Она не ослабит усилий и начатое доведет до конца.

Пока Яков Гаврилович оставался таким, каким Елена Петровна его себе представляла, ничто не могло поколебать ее веры в него. Его дурные поступки уравновешивались хорошими, несправедливость — справедливостью, а в тех случаях, когда дурное явно брало верх, на выручку приходило убеждение, что с таланта много спрашивается, и много зато дозволено ему. Сейчас, когда в поведении Якова Гавриловича все смешалось н стало спорным, Елена Петровна заколебалась и начала чуждаться его.

Она быстро утешилась своей потерей, у нее появился другой руководитель, такой же умный и талантливый, преуспевающий в науках и неповторимый за операционным столом. Она поверила в него, как некогда в своего учителя — Студенцова, восхищалась его искусством и снисходила к ошибкам, которые исправно замечала. Этому увлечению Елены Петровны невольно содействовал Студенцов. Он слишком щедро восторгался Андреем Ильичом в присутствии жены и уверенно предсказывал ему блестящее будущее. Печальная история с экстрактом селезенки, изучение которого стоило Елене Петровне немалых трудов, — не была забыта, запомнилось, что препарат был превознесен Студенцовым и развенчан Андреем Ильичом.