Читать «Женщина на одно утро. Щедрость пирата» онлайн - страница 41

– Подожди, – испуганно проговорила она. – Мне нужно присесть, – Одри тяжело опустилась на пластиковый стул.

Ее речь, взгляд – все поведение было совершенно безумным. – Не уходи. Я еще не сделала то, зачем пришла. Я должна, должна сказать тебе кое-что, но боюсь. Это все-таки страшно. Понимаешь?.. Нет, ты не понимаешь, каково это. Я ненавижу тебя! Чего в тебе есть такого особенного, чего нет во мне? Если бы я могла, я бы стерла тебя с лица земли, чтобы он больше никогда не смотрел на тебя так, как в тот день на приеме. Как смотрит сейчас. Мне так жарко…

Одри снова припала к бутылке с водой. На этот раз она допила ее содержимое до конца и откинула в сторону.

– Кажется, ты хотела мне что-то сказать. – напомнила я. – Так скажи мне, Одри, где Сережа! – Мне вдруг стало не по себе и так страшно, словно я была не в комнате для посещений, а снова на той парковке в Авиньоне. Страх накрыл меня с головой. Катастрофа неотвратима, волна уже поднялась и летит по поверхности океана.

– Я не знаю, где этот Сережа! Откуда мне знать? – ответила Одри и рассмеялась. – Ты решила, что я скажу тебе, где твой Сережа? Почему?

– Ты посылала видео в полицию, ты знаешь что-то.

– Да, знаю. Я знаю, – кивнула Одри, и в ее глазах промелькнуло злое отчаяние. – Мне показалось, что она стала даже бледнее, чем когда вошла в комнату.

– Почему ты молчишь? Скажи, что тебя удерживает? Чего тебе терять теперь? Разве не для этого ты позвала меня?

– Мне так жарко! Со мной все не так! – Одри вдруг невероятно разволновалась, ее зрачки расширились. Закрыв глаза ладонями, она вскочила со стула и попыталась вылезти в окно, как будто в зале для посещений она обнаружила вдруг нечто чудовищное. Она окончательно обезумела, и я, не зная, что делать, в ужасе глядела на то, как ополоумевшая Одри вдруг бросилась на пол. Она визжала и отбивалась. Охранница – та удивительно некрасивая и злая женщина – принялась кричать и звать кого-то, пыталась успокоить Одри, даже схватила ту за руки, но Одри вырвалась. Уж я-то знаю, какой сильной может быть Одри. Какой безумной. Одри оттолкнула охранницу, ударив ее обеими ногами в живот: сначала подогнув ноги, а потом резко распрямив, как сжатую до предела пружину. Охранница взвизгнула, охнула от боли и осела на пол. Прибежали другие – они набросились на Одри все сразу. Их свара напомнила мне дикую, запредельно сюрреалистическую кучу-малу, но потом вдруг раздался чей-то пронзительный крик, и вся толпа подпрыгнула, разом отшатнувшись от Одри. Тишина длилась долго, словно все мы разом лишились голоса.

– Она умерла! – наконец, сказал кто-то, и я увидела ее – в последний раз. Она лежала на полу, разбросав руки в стороны, словно сдавшись на милость победителя. Одна нога была подвернута под другую, изо рта текла тоненькая струйка белой пены. Ее глаза были открыты, словно она все еще смотрела на меня и спрашивала:

– Ты видишь это? Я дошла до конца.

Одри была мертва. Самоубийство, сказали нам потом. Самоубийство – это было так в ее стиле! Последний удар, последний спектакль, приглашение на который она прислала заранее. Одри попросила о встрече, чтобы совершить на моих глазах самоубийство. В этом и был весь смысл, ее конечная цель. Последнее желание перед тем, как окончательно провалиться в пропасть небытия. Покончить с собой на моих глазах, чтобы чувство вины сопровождало меня повсюду, чтобы оно свело меня с ума, закончив за нее работу.