Читать «Святые горы» онлайн - страница 2

В семье Александра Игнатьевича придерживались давней русской — освященной Пушкиным — традиции: няня — член семьи. Не почти член семьи, а полноправный, да еще один из самых уважаемых. Юлишка сказала, Юлишка считает, Юлишка не разрешает, наконец: спросите у Юлишки…

Рядом с тахтой помещался телефонный аппарат: черный ящичек с никелированными дужками. Сусанна Георгиевна обязала ее прислушиваться к звонкам и отвечать бодро: уехали на месяц! Но отвечать только близким знакомым. Хорошо, что теперь Юлишке не требуется бежать к телефону спросонья.

Когда она разомкнула веки от несильного внутреннего толчка, то по привычке взглянула в небо. Что за погода на улице? Ей не понравились тучи — серые, низко летящие, как паруса рыбачьих баркасов на крутом повороте. Она любила васильковое бездонье неба, неподвижные, туго закрученные — накрахмаленные — облака и золотистое — расплавленное — марево там, в вышине, вблизи солнца.

Юлишка перекатилась на живот, решила — туда не смотреть! — и уперлась ладонями в подушку, отрывая себя от простыни. Она привыкла так делать: иначе не поднимешься быстро, а снова задремлешь, очнешься — разбитой.

Сдвоенные рамы все-таки не сдержали лавины приближающихся звуков. Вскочив, Юлишка взглянула через стекло и увидела серый асфальт, чистый, без ржавых комков опавшей листвы. На широкую площадку у дома вкатывались один за другим мотоциклы с колясками и без. Из колясок выпрыгивали солдаты в длиннополых шинелях.

«Ах, какие неосторожные, — первое, о чем подумала Юлишка, — еще запутаются в полах, упадут и ударятся».

Площадка показалась ей вмиг забитой до отказа, хотя мотоциклов остановилось не более десятка. Юлишка внимательно рассмотрела новенькие, без вмятины, стеганые сиденья, бледно-желтые, похожие на плоские фасолины разводы на круто выгнутых — как голубиная грудь — передних колясочных стенках и догадалась — маскируются! Однако здесь, возле парадного, двери которого были окованы сияющей торжественно медью, те, кто маскировались, выглядели нелепо, даже глупо, со своей фасолью.

Юлишка стыдливо прикрыла грудь локтем, кто-нибудь мог заметить снизу. Она перенесла свой взгляд вдоль переулка — не попадутся ли там знакомые — дворничиха Катерина, швейцар Ядзя Кишинская или соседка, бабушка Марусенька, как ее звали дети, сестра академика Апрелева? Но ни дворничиха Катерина, ни Ядзя, ни бабушка Марусенька на глаза не попадались. Перед ней лишь багровела исхлестанная ветками с поредевшей листвой массивная колоннада университета. Притиснув — до боли — висок к раме окна, Юлишка заметила на перепаде горбатого переулка, посередине мостовой, кругленького солдата с коротким, как бандитский обрез, ружьем, болтающимся на шее. Солдат в серо-зеленой шинели держался лицом к ней, но именно лица-то Юлишка, досадуя, не видела — его густо заштриховала непроницаемая тень от сдвинутой на лоб каски. Только подбородок торчал, облитый мертвенным утренним светом.