Читать «Политики, предатели, пророки. Новейшая история России в портретах (1985-2012)» онлайн - страница 39

Сторонники версии «Гайдар — спаситель» делают акцент на том, что полки магазинов и базаров полны товарами, а в стране создана рыночная экономика. Только что она даёт? И если правда то, что она даёт полные товаров прилавки, это само по себе тоже ничего не значит. Потому что главное — не столько наличие товаров, сколько возможность населения их приобретать. А потребление в целом, как известно, с конца 80-х сократилось. Нынешние 300 рублей примерно равны по покупательной способности одному брежневскому рублю. И каждый сам, умножив на триста (или, как считают осторожные экономисты, на 200), зарплату, которую получал бы четверть века назад, может посчитать, насколько она реально уменьшилась. Товары стали другими, появились те, которых просто не существовало четверть века назад. Но в целом реальное благосостояние основной массы людей существенно ниже их благосостояния в 70–80-е годы со всеми тогдашними проблемами. И то, что Россия даже к началу кризиса 2008-го еще не восстановила состояние 90-го, признавали даже представители власти. Большая часть товаров на прилавках — это то, что ввозят в страну в обмен на вывозимое сырьё. То есть, в массе своей, старая промышленность разрушена и не восстановлена, новая же не создана.

Политика Гайдара и внедрение отживших смитовских моделей в экономику сделали производство невыгодным, внедрение инноваций — почти невозможным, разрушило науку, здравоохранение, образование. Заставили хозяйство страны работать на выгоды сегодняшние, принципиально закрывая возможности постановки и реализации тех программ, которые направлены на стратегические цели. И даже то, что есть в позитиве (но по сравнению не с 1990-м, а с 1992–1993 гг.), мы имеем не за счёт политики Гайдара и рынка, а за счёт преодоления её последствий и ограничения рынка. И просто за счёт того, что цена на нефть в 2000-е годы в несколько раз превосходила цену на нефть в конце 80-х.

Казалось бы, всё это — неопровержимые доказательства трактовки «Гайдар — чудовище». Но только это еще большая неправда. И сам Гайдар, обреченно твердивший на протяжении последних лет: «Ну не было к концу 1991 года никакой могучей советской экономики», — стократно прав. Возглавь он правительство в 85-м — может, это был бы совсем другой Гайдар. И совсем иная политика. Во всяком случае, при всей своей ирреальности, в экономике он понимал больше, чем Горбачёв. И, кстати, есть немало свидетельств того, что в середине 80-х Гайдар был твёрдым антирыночником. Он всегда был таким, каким его делал информационный мейнстрим. Но он возглавил не «могучую советскую экономику», пусть даже с накапливавшимися в ней к 80-м противоречиями. Он возглавил её развалины. И превращена она в развалины не им. А в первую очередь правительством Рыжкова и политическими авантюрами Горбачёва. Все забывают, что ни в 90-м, ни в 91-м ещё не наблюдалось снижения производства промышленности в СССР. Но только на полках уже почти ничего не было. Промышленность работала, товары по пути в магазин куда-то исчезали. Зато сразу появились, когда стало возможно устанавливать на них любые цены.