Читать «Кремлевские жены» онлайн - страница 300

Уж на что Алексей Аджубей был и умом, и талантом журналистским силен, а так и остался в истории — зятем Хрущева. Клеймо.

— У нас была возможность остаться в Москве, в аспирантуре. И его и меня оставляли. Но мы уехали на родину Михаила Сергеевича. И время показало, что выбор был правильный, — вспоминаю, как сказала мне Раиса Максимовна в пустом зале Дворца Съездов.

Да уж.

Он быстро поднимался по партийной лестнице. И у нее была своя партийно-преподавательская лестница, предполагавшая подъем. Но скоро стало очевидно, что ей его не догнать.

В мое время, если он и она одновременно начинали общественную и трудовую деятельность, то очень скоро кто-то один в семье опережал другого. Тогда кому-то одному приходилось делать выбор. Разумеется, чаще мужчины вырывались вперед, и это казалось нормой, но бывало, что женщина опережала. Последнее приносило много переживаний в семью. Вплоть до развода. Женщина не прощала мужчине «слабости» — мужчина женщине «силы» не прощал.

В случае Горбачевых Раиса Максимовна, видимо, и не стремилась опередить Михаила Сергеевича, она была слабая женщина, и в этом состояла ее сила.

* * *

Долгие годы, практически всю свою зрелую жизнь, Раиса Максимовна была провинциальной номенклатурной женой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Она прошла через необходимость держать дистанцию перед женой вышестоящего начальника, и это не могло быть приятно ее независимому университетскому нраву. Щит собственных профессиональных занятий надежно защищал ее от унижений. По природе своей стремящаяся к гармонии, Раиса Горбачева умела вести себя в любой обстановке. Но наступали времена, когда она становилась на место жены начальника, перед которой другие женщины стояли на низшей ступени. И здесь она умела держать дистанцию. Помогала преподавательская работа: как учительница с учениками.

— Действовал всегда на нервы ее поучающий тон, ощущение непререкаемой уверенности в своей непрегрешимости. Так и хотелось «врезать» (глагол! — Л.В.) ей как следует, но это могло отразиться на делах мужа, «ходившего под Горбачевым». Приходилось терпеть Раечкину правильность и партийную зашоренность, — говорит сегодня жена одного из ставропольских подчиненных Горбачева, по старой привычке пожелавшая не называть своего имени на страницах.

Эта двуликость: высокомерие к холопу, подобострастие к верхам — типична для всех, находящихся у власти. Она весьма удобна и, думаю, не являясь характерной чертой моей героини, все же стала одной из центральных черт характера.

* * *

Она добрая и благородная женщина. В лучших традициях всех предшествовавших ей кремлевских жен заботится о детях-сиротах. Отдает средства на детей. Но ей, доброй женщине, наивно кажется, что доброта должна быть вознаграждена добротой. Увы. Чем больше отдает Раиса Горбачева — тем больше раздражения вызывает к себе:

— Подумаешь, отдает. Как будто последнее. Видно, девать некуда.

— Отдает? Заигрывает с народом. Противно.

Парадоксально, но факт.

* * *

Снова и снова вспоминаю ее слова:

— Боюсь, за четыре года мы не успеем…

— Чего не успеете?