Читать «Кремлевские жены» онлайн - страница 295
Лариса Николаевна Васильева
Шел третий час ночи. Люди сидели за длинным, огромным столом. По правую руку от меня Джигарханян, по левую — Александр Николаевич Яковлев, с мясистым лицом гнома-заговорщика. Горбачев — через стол, чуть наискосок. Мы с ним часто встречались взглядами. Шел разговор, в ходе которого он несколько раз обращался ко мне с вопросом:
— А что думают женщины?
И я начинала невпопад говорить не о том, что думают женщины Италии о Горбачеве — я не знала, что они думают, — а о своей идее гармонии, о ее необходимости в распадающемся обществе, которому нечего терять. В какой-то момент я заметила, что Горбачев слышит меня. Слушает и, кажется, понимает. Остальным же это неинтересно, и они, перебивая меня, уводят его мысль в сторону от моих мыслей. А он все же опять ко мне.
И я вдруг, вспомнив, что в Москве нет номеров для делегаток, начинаю говорить об учредительном собрании писательниц и прошу сказать Сайкину, чтобы дали триста мест в гостинице. Этого уже Горбачев не понимает, хмурится, отбрасывает от себя, но Сайкин сидит здесь и понимает, его имя произнесено, триста номеров нужно…
Но опять Горбачев ко мне, и опять я ему про женщин, семью, общество и необходимость деполитизированной женской прессы.
— Да, да! — улавливает он мою мысль, но опять его отвлекают.
— Мы должны пройти через хаос, — слышу я слова Горбачева, обращенные ко всей пресс-группе и, пораженная этими словами, кричу ему через стол:
— Почему?
Сергей Сергеевич Алексеев, вскочив со своего места, нажимает мне на плечи, явно заставляя молчать, а сам через стол — Горбачеву:
— Вы хоть народу об этом не говорите!
Тут что-то торопливо утверждает Шаталин. Там писатель Можаев заводит речь о том, что Михаил Сергеевич должен усилить свою охрану, вот ведь царя охраняли…
Расходимся. Горбачев задерживает меня. Мне кажется, он хочет до конца понять мою не совсем ясную для него мысль. Я готова говорить, но подходит человек и явственным полушепотом:
— На проводе миссис Тэтчер по поводу Литвы…
По смешному стечению обстоятельств я попадаю в одну машину с Сайкиным на пути из посольства до гостиницы и всю дорогу давлю (глагол! —
А он не слушает меня и говорит что-то печальное: мол, если не будет в нашем обществе ставки на рабочего человека, то общество развалится.
— Да я вам душу свою открываю, а вы про какие-то номера в гостинице. Будут вам номера! — в сердцах говорит он. И мне становится стыдно за свою назойливость.
Но рано утром, едва я проснулась, готовая лететь на Сицилию в группе Раисы Максимовны, как это предполагалось по программе, у меня не было времени стыдиться и стесняться. Я вспомнила весь вчерашний день, этих рвущихся к носителю в части мужчин, озабоченных собой и своими делами, и поняла, что Сайкин, проснувшись, совершенно забудет обо мне и моих гостиничных номерах для писательниц.
Неужели, даже попав в такое общество, от которого все в нашей стране зависит, я не пробью (глагол! —
