Читать «Схватка (журнальный вариант)» онлайн - страница 34

Подлинную фамилию Рена знало только несколько человек. Обычно он пользовался тремя псевдонимами: «Рен» — для своих приближенных, «25-й» — для подписи под приказами, «52-й» — для донесений закордонному проводу. Манипуляции псевдонимами помогали запутывать следы и подкрепляли легенду о вездесущности проводника краевого провода.

И совсем уже немного людей знали историю его возвышения — не выдуманную националистическими пропагандистами, а подлинную. Он был сыном коммивояжера из Закарпатья. Обучался в Венском университете, по поручению гестапо шпионил среди «своих» — националистически настроенных студентов-украинцев. Вместе с немцами пришел на Украину, деятельно сколачивал «вспомогательную полицию», насаждал в западных областях оуновские звенья.

Рена знал лично «фюрер» националистов Бандера, он же «Сирый», он же «Весляр», он же «Баба», «Старый», «Шипавка», «Быйлыхо» и т. д.

В 1943 году гестапо стало известно, что один из лидеров националистов Закарпатья проявляет колебания, подумывает о том, чтобы повернуть оружие против своих немецких хозяев. Рену и его «команде» поручили навести порядок. Рен застрелил «предателя» и занял его место. Надо сказать, что он не замедлил «отблагодарить» своих немецких покровителей: в том же 1943 году присоединился к решению «Третьего надзвычайного сбора ОУН» о переориентации на англо-американцев.

Рен не терпел инакомыслящих и круто расправлялся с ними. Во время чистки весной 1945 года по его приказам было убито много крупных и мелких главарей. Это позволило на какое-то время задержать разложение краевой организации ОУН. Когда один из эмиссаров закордонного провода познакомился с методами проверки лояльности, применяемыми Реном, он сказал: «На таком допросе и я показал бы что угодно: что был, к примеру, родственником абиссинского негуса, тайным агентом Парагвая, а мой пятнадцатилетний внук уже двадцать лет служит в МГБ…»

Таким был Рен, жестокий проводник краевого провода. Одна ниточка связи тянулась к нему от референта СБ Сороки. А другая — оттуда, где за стеной лесов, за синими карпатскими горами находилась граница. Это была тропа особо доверенных курьеров. Рен давно уже ждал эмиссара закордонного провода — шифровка о его визите поступила месяца два назад. Эмиссаром оказался его старый приятель по Венскому университету Максим Дубровник. В годы войны Дубровник находился на Украине, вел националистическую пропаганду, в 44-м перешел в подполье, в 45-м бежал за кордон.

Рен и Дубровник встретились как старые друзья. Они долго обнимали друг друга, похлопывали по плечам.

— А чего это хлопцы тут торчат? — Речь шла о двух телохранителях Дубровника, присевших на лавке — автоматы на коленях. — Или боишься? — ехидно осведомился Рен. — Так кого? Сюда еще ни один энкаведист не добирался.

— Отдохните, друзья, — обратился к своим спутникам Дубровник, — теперь мы у своих.

Хлопцы не торопясь выбрались из бункера. Устали они крепко, их шатало при каждом шаге.