Читать «Рождественская оратория» онлайн - страница 146

Многие пациенты и посетители были в штатском. И, сидя на скамейке, он не привлекал внимания. Часто рядом сидели другие. Один прислонил подле Сиднера костыли и принялся рассказывать, как стоял со своей частью в Индии. В Бомбее.

— Я занимался провиантом. Добро переводили почем зря. Однажды целый транспорт ветчины пришел. Судно разгрузили, а за грузом так никто и не явился. Мы патрулировали вокруг, чтоб ветчину не разворовали. Звонили. Телефоны не работали. Жара была страшная, ветчина портилась. Тощие, жалкие люди приходили, просили — мы угрожали расстрелом. Смотреть жутко. А что делать? Налетели мухи. Набежали крысы. В конце концов пришлось все выбросить в море.

Порой среди деревьев мелькала сестра Тесса, толкая перед собой инвалидную коляску. Шла быстро, с высоко поднятой головой. О чем это говорило? Ни о чем. Ну, может быть, о том, что она хорошая медсестра, выполняющая все свои обязанности. Она подложила пациенту под голову подушку, подержала его за руку, наверно, считала пульс. Жар трепетал вокруг нее. Костыли упали наземь. Книга. «Преступление и наказание».

— Ты читал ее?

Сиднер кивнул. Сестра Тесса тоже кивнула, закатила инвалидную коляску под дерево, еще раз кивнула и скрылась в здании госпиталя. Тень и солнечный свет.

— Мне убивать не довелось, — сказал сосед по скамейке. — Которые убивали говорят, хуже всего было в первый раз. А с тобой как было?

— И мне тоже не довелось.

— Чем ты занимался?

— Кашеварил. Решили, что на другое я не гожусь. Я малость с шариков съезжал. Сидел в сумасшедшем доме, но это было хорошее время.

— Невмоготу стало размышлять о…

— Да нет, это еще до войны было. Вдобавок я из Швеции, а мы не воевали. Извини.

— Чего уж тут… хотя многие зуб имеют на шведов, я знаю.

Тесса вышла на крыльцо, с подносом лекарств. Стала обходить пациентов, раздавая таблетки, вот она уже возле скамейки — взглянула на Сиднера, наморщила лоб, дала лекарства его соседу. Наклонилась ближе. Халат на груди распахнулся.

— Увы, вам ничего не положено. Вы не из моего отделения.

— Я во всех сестер влюбляюсь. Стоит им подойти поближе. Пожалуй, за исключением сестры Тессы. А так во всех.

— С нею что-то не так?

— Да нет, все в порядке. Но… Сам не знаю. Кстати говоря, она замужем за одним из нас, из калек.

Во второй половине дня подавали чай. Выкатывали в парк тележку с большими термосами, и ходячие пациенты помогали тем, кто не мог себя обслужить. Сестры тоже чаевничали, собираясь группками на крыльце, откуда был виден весь парк. Временами появлялись и врачи. Будто шумная стая чаек толклась на лестнице… и одна только Тесса?.. Нет, он был не в состоянии ничего себе представить. Она тоже смеялась: быстролетный вихрь пробегал по ее лицу. Сиднер пил чай вместе со всеми, словно из последних сил стараясь стать одним из этих пациентов, и незачем ему воображать, что она… что обнаружится щелка, куда он сможет пролезть.

Тесса заканчивала работу в пять. Он шел за нею, на некотором расстоянии. Теперь, на гражданской территории, шаги ее были не так торопливы, сумочка покачивалась на руке. Она часто останавливалась, рассматривала витрины, пока еще бедноватые, проворным жестом приглаживала волосы. Наведалась в фотомагазин, по делу, он видел в окно, как она прятала в сумочку проявленные кассеты. Вот бы взглянуть на эти снимки. Увидеть хоть что-то принадлежащее ее глазам. Много ли у нее друзей и знакомых? Он ни разу не видел, чтобы она с кем-нибудь поздоровалась. И это делало ее «доступной»? Жила она на втором этаже многоквартирного дома. Уже с улицы был виден океан. Раз он даже в подъезд зашел, и соседка сказала ему, что миссис Блейк целыми днями работает в госпитале. Наверх идти незачем… Нагруженная провизией, Тесса исчезает в доме: какие картины ждут ее там?