Читать «Три Толстушки: Книга Нехилых Перемен» онлайн - страница 19

Артист Канатов покинул площадь Почти Всех Звезд, название которой было ему неприятно до крайности.

Таксисты больше других испугались выстрелов и внезапной темноты.

Машина, в которой сидел и ежесекундно все больше седел доктор Гаспарян, едва не опрокинувшись от крутого старта, рванула вперед. Испортив воздух, толстый чернокожий таксист резко крутанул руль и повез Сержа окольным путем, чтобы не стать свидетелем еще какого-нибудь большого события.

В конце концов, с трудом и многочисленными потерями пережив необыкновенный день и необыкновенную ночь, доктор Серж Гаспарян вернулся домой. Стиратель-пыли-с-комиксов, почтенный Иван Никитович, встретил его на крыльце. Он был очень взволнован. В самом деле: доктор так долго отсутствовал! А пропади он, где еще найти дурака, который платит за то, что с коллекции его допотопных комиксов время от времени смахивают пыль? Иван Никитович активно всплескивал руками, ахал, качал головой и ругался:

– Где же мой плащ? Профукали? Ах, доктор, доктор, чулок вы штопаный! Где же ваши линзы? И их прокакали? Ах, ах, мудло вы этакое!..

– Иван Никитович, я, кроме того, обломал оба каблука и лишился великолепного пистолета-пулемета и памяти… Хотя… Все вернулось! Как на вашу личность, Иван Никитович, глянул, так сразу и память вся восстановилась!

– Память-то хорошо, но вот остальное – оно хоть денег стоило. Ах, какое несчастье! Какой же вы… Даже определения подходящего найти не могу, чтоб вас случаем не обидеть! Хотя… ммм… Хер вялый!

– Сегодня случилось более тяжелое несчастье, дорогой мой Иван Никитович: наркоторговец Сеткин попал в плен. Его посадили в массажное кресло! Вы себе можете такое вообразить?

Иван Никитович любил только себя, водку и своего говорящего попугая, а все остальное его в действительности мало волновало (за исключением благополучия доктора Гаспаряна, обеспечивавшего отличное состояние всех его любовей). Он слышал пушечную пальбу, он видела зарево над домами. Соседка рассказала ему о том, что сто автомехаников проверяют и доделывают на площади Благоденствия шикарные лимузины для мятежников. Но Ивану Никитовичу это было совершенно безразлично.

– Мне стало очень страшно, – соврал он. – Я закрыл ставни и решил никуда не выходить. Я ждал вас каждую минуту. Я очень волновался – вот ей богу, что не вру. Уж и раз книжонки и журналишки ваши от пыли оттер, и два, да и в третий раз пыль смахнул, а вас все нет…

Ночь кончилась. Заплатив Ивану Никитовичу за утраченный плащ, доктор Гаспарян снова занялся тем, за что ругал себя уже не первый десяток лет.

Среди всех возможных вредных привычек у него была одна-единственная – доктор имел большую книгу в кожаном переплете, и в этой книге Серж записывал свои рассуждения о важных событиях. Конечно, он понимал, что едва ли в действительности понимает что-нибудь хоть сколько-то важное. Но отучиться от ведения дневника не получалось никак.