Читать «Итальянцы» онлайн - страница 172

Возьмите, например, заявления о неправомочном прослушивании телефонных разговоров. С начала 1990-х этот вопрос очень занимал garantista, но с тех пор еще большее внимание ему стали уделять сторонники Берлускони, поскольку именно перехваченные разговоры использовались, чтобы обвинить — или просто поставить в сложное положение — их лидера. Прокуроры и их сторонники возражают, что в стране мафии прослушка — важное оружие в арсенале следователей. Но этот аргумент с трудом выдерживает критику после того, как Институт Макса Планка установил, что число ордеров на прослушивание, выданных в Италии, пропорционально количеству населения больше чем в 100 раз превышает их количество в Соединенных Штатах, в которых тоже есть организованная преступность. Еще одну брешь в аргументах giustizialisti пробили официальные данные по распределению между городами Италии расходов на организацию прослушивания. Эти данные показали лишь незначительную корреляцию между объемом перехвата и присутствием мафии. На верху списка вполне предсказуемо оказался Палермо. Но следом идут Милан и Варезе, расположенный немного севернее деловой столицы Италии. Тренто, один из наиболее спокойных городов в стране, оказался 11-м — на четыре позиции выше Катандзаро, столицы Калабрии, вотчины Ндрангеты. Возникает подозрение, что прокуроры и полицейские дружно приобрели нездоровую зависимость от прослушивания как замены более трудоемких, но не так посягающих на частную жизнь методов расследования.

Больше всего garantisti выводит из себя то, что распечатки перехваченных разговоров без труда находят путь в СМИ, что вдвойне нарушает право на неприкосновенность частной жизни тех, чьи беседы были записаны. Иногда это люди, которые не совершили никаких нарушений, а просто поговорили по телефону с подозреваемым. Бывает, что публикация производится на вполне законных основаниях: если, например, распечатка перехвата была прикреплена к прокурорскому запросу на розыск, арест или иной ордер или к отчету, который прокуроры обязаны подавать после дознания в поддержку вынесенного ими обвинительного заключения. Но довольно часто данные перехватов уходят на сторону, когда расследование еще идет, и иногда публикуются отрывки щекотливых или постыдных разговоров, не имеющие никакого отношения к существу дела. Утечки могут происходить через адвокатов защиты, работников судов, полицейских чиновников и т. д. Но, хотя доказать это невозможно, широко распространено мнение, что самые пикантные фрагменты попадают в руки репортеров благодаря PM.

Формально утечка материалов дела и их публикация являются преступлением. Но трудно припомнить случай, когда против репортера или редактора начали бы судебное преследование, поскольку доказать факт нарушения очень сложно: журналиста в Италии нельзя заставить раскрыть его источники, и поэтому установить личность человека, который допустил утечку информации, почти невозможно. Понятие «находящийся на рассмотрении суда» в Италии существует, но правило о неразглашении подробностей дела нарушается почти ежедневно. Это еще одно последствие того, что реформа 1989 года застряла на полпути. В те дни, когда приговор полностью зависел от профессиональных судей, которые имели доступ ко всем материалам расследования, разумно было предположить, что частичная утечка сведений никак не могла повлиять на результаты разбирательства. Но при новой системе многие дела, как уже отмечалось, слушаются с участием как непрофессиональных, так и профессиональных судей, и первые очень подвержены влиянию СМИ. Подбрасывая репортерам лакомые кусочки, хитрый прокурор может создать видимость, будто вина подсудимого доказана, и защите будет трудно разрушить ее в суде.