Читать «Русские композиторы» онлайн - страница 26

Вдруг кто-то тронул высокого, как каланча, Стравинского за локоть. Однако пятнадцатилетний Игорь цену себе знает. Он надменно оборачивается. Его длинное крупногубое лицо с русыми волосами сердито. Недовольно поблескивает и новенькое, только что заказанное (больше для форсу, чем по болезни) пенсне. На барчука смотрит какая-то угольная паровозная рожа.

— Поразвлечься, барчук, не желаете? Таку комедию спущу — пальчики оближете!

— Как тебя зовут? — все еще цедя слова сквозь зубы, спрашивает молодой Стравинский.

— Да зови хоть Шишом, токмо не гоняй телешом! Айда, господа, не пожалеете!

Избушка Шиша — на самой окраине городка: грязненькая, косенькая. Шли к избушке долго. День стал уворачиваться в сумерки. На окраине совсем пусто. Только у калитки Шишовой какая-то баба изюмом и пряниками торгует. Зато в сенях — полно народу. Вдруг визгливо заголосила скрипка в избе, ухнул барабан, рыкнула басами гармошка. Народ из сеней повалил в избу. А сам Шиш, взяв с барчуков по двугривенному, куда-то пропал.

С трудом продрались Курнаков и Стравинский сквозь густую толпу, к свету керосиновой лампы.

Изба разделена на две неровные половины. На той, что побольше, — зрители на лавках. На другой половине — столик. В столике длинные прорези имеются. По бокам стола — занавески. За ними — скрипач и гармонист. Гармонист не только на гармошке наяривает, но еще и в барабан колотушкой бухать успевает. Наступит ногой на педаль — колотушка и бухнет. Снова наступит — бухнет опять… Гул, смешки, махорка. Вдруг из-за занавесок высовываются руки. И на стол выпрыгивают куклы. Сейчас их будут на проволочках водить!

— Начинается комедь! Чтоб народу — не шуметь! — выкрикивает кто-то.

И «комедь» пошла! Куклы на проволочках скачут, дерутся, смешно сучат руками-ногами. Скрипка надрывается, гармошечка наяривает.

Тут среди кукол появляется Петрушка, начинает выхвалять себя. Он и то, он и се. Он и невесту себе найдет красавицу, и деньгу лопатой загребет!

Но тут застонала скрипка. И появился на столе цыган. Он вел за собой клячу — на четырех палках, с облезлым хвостом.

— А вот лошадь! Чтоб тебя, господин Петрушка, постращать! — крикнул цыган хрипло. — Купи, господин Петрушка, лошадь!

— Лошадь? А добрая ли у тебя лошадь, цыганское отродье?

— Как же ей не быть доброй? Небось на четырех ногах бегает!

— А вот мы счас ее опробуем…

Петрушка с разбегу вскочил на лошадь.

Картонная кляча сделала по столу несколько шагов и вдруг разломилась на две половины. Петрушка упал. Цыган стал кричать, ругаться, схватил под уздцы переднюю половину лошади и с ней исчез. Зато задняя половина лошади начала бить Петрушку копытами.

Публика стала смеяться, а Петрушка захныкал. «Дохтура!» — закричал он.

Появился немец-доктор.

— Это пошто ти так критчишь! Фуй, Пьетруша! Сейчас я тебе язык отрежу!