Читать «Битва за Кавказ» онлайн - страница 189

Против войск Северо-Кавказского фронта действовала 17-я немецкая армия в составе трёх армейских, одного горнострелкового и одного кавалерийского корпусов.

Закончив перегруппировку, войска Северо-Кавказского фронта 9 февраля перешли в наступление. Наносилось два удара: правофланговые 58-я и 9-я армии — в общем направлении на Славянск; две армии центра, 37-я и 46-я, — на Краснодар.

В течение первых двух дней войска правого крыла фронта успеха не имели. Наступление армий центра фронта развивалось более успешно. Им удалось сломить сопротивление противника, и утром 12 февраля части этих армий ворвались в Краснодар. Продолжая наступать, они отбросили врага к Таманскому полуострову на 40—60 километров.

С потерей Краснодара противник усилил авиационную группировку, чтобы повысить устойчивость обороны своих войск на южном крыле фронта. Отходя на Тамань, к Голубой линии, он нанёс мощные контрудары, поддержанные авиацией.

Возникла необходимость борьбы противоборствующих сил за господство в воздухе. Наши 4-я и 5-я воздушные армии, а также авиация Черноморского флота получили необходимое усиление. В воздушных боях и бомбовыми ударами наши лётчики уничтожили 157 самолётов противника. В районе Краснодара и Тамани лётчики-истребители за три дня провели более пятидесяти воздушных боев. В этих боях особенно отличился лейтенант Михаил Гриб.

Лётчику Черноморского флота Михаилу Ивановичу Грибу не было 23 лет, когда ему присвоили звание Героя Советского Союза. Михаилу Ивановичу было за 80, когда автор настоящего повествования встретился с ним.

— В 1937 году после десятилетки я был направлен из Одессы в Ейское военно-морское училище лётчиков, — неторопливо, скрывая волнение, говорил он, устало положив пред собой когда-то сильные руки. — Через три года, в сороковом получил назначение в авиацию Черноморского флота. В петлицах куртки один квадратик, или, как его тогда называли, «кубарь», то есть имел звание младшего лейтенанта. Там, на Черном море, и застала меня война. В первый же день, когда на кораблях сыграли тревогу, мне пришлось совершить первый боевой вылет. И с того полёта начался их отсчёт.

Мой самолёт-истребитель ЯК-9 имел на борту номер двадцать два. Наверное, в дни боев на Кавказе мой позывной «Двадцать второй!» приходилось слышать по два-три раза на день. Бывало и чаще.

Помнится, я сижу в кабине в готовности номер один. Это значит вылет по команде немедленный. Из командного пункта приказ: «Не допустить до наших наземных войск идущие немецкие бомбардировщики!» — «Есть!» — отвечаю, взлетаю. Приближаясь к назначенному району, увидел самолёты-бомбардировщики. Подлетев ближе, открываю по ним огонь из пулемётов и пушки и продолжаю идти на них, не меняя курса. Вижу, как стервятники, нарушив боевой порядок, стали сбрасывать бомбы на свои войска. Это как раз мне и было нужно. Промчавшись сквозь строй бомбардировщиков, заметил две пары «мессершмиттов». Открыв по ближайшему огонь, на своё счастье, сбиваю его. Захожу для атаки на второго, нажимаю гашетки, но пулемёты молчат. Оказывается, израсходованы боеприпасы. Немецкие лётчики, поняв это, начали атаковать меня втроём. Испытывая страшные перегрузки, я продолжаю имитировать бой. Струи свинца немецких самолётов пролетают совсем рядом, даже задевают плоскости, фюзеляж, стабилизатор. Вижу: горючее кончается, на исходе и у «мессеров». Они неожиданно отваливают и ложатся на обратный курс. И тут приближаются наши истребители, мне на подмогу... Приземлившись, я сидел в кабине не в состоянии вылезти из неё. Помогли техники. Они стащили с меня совершенно мокрый от пота комбинезон, вроде бы купался в нем...