Читать «Грэм Грин. Главы из биографии» онлайн - страница 10

И страхами своими не делился, тщательно их скрывал. Вообще был скрытен, считал, что со взрослыми лучше не откровенничать. «Я никогда не могла взять в толк, радуется он или огорчается, одобряет наши поступки или нет», — вспоминала его тетка Ева, жена брата отца. Скрытен и упрям: совершив дурной поступок, наотрез отказывался извиняться. И терпеть не мог нежностей: когда его пытались поцеловать, отворачивался, вырывался. Нежностей и похвал; отец читал с ним книжку, нечто вроде букваря, с сусальным названием «Чтение без слез» и постоянно — авансом — хвалил, отчего «Чтение без слез» без слез не обходилось. Долгое время упрямо не желал учиться читать, а когда выучился, не хотел, чтобы об этом узнали, — могут ведь отдать раньше времени в ненавистную школу. Его, восьмилетнего, и отдали — долго, правда, к этому ответственному шагу готовили, «ходили вокруг него с опаской, суживая круги», как вокруг набоковского Лужина.

Глава третья

Директорский сынок

В школе — подготовительной, куда можно еще было ходить из дома, а не оставаться на ночь, — возникли новые увлечения и новые страхи.

Свою первую книжку «Диксон Бретт, сыщик» Грэм прочел, впрочем, не в школе, а еще в Харстоне, сам удивляясь тому, что этим навыком овладел. В школе же читал запоем, предпочтение отдавал, как и все мальчики его возраста, приключениям и книгам по истории, вообще историей увлекался, и школьный историк вывел даже в его табеле: «Имеет задатки историка». Вот его фавориты: Шарлота М. Янг «Маленький герцог» (цитаты из этой книжки разошлись на эпиграфы ко всем без исключения главам «Ведомства страха»), «Пак с Пуковых холмов» и «Сказки просто так» Киплинга, «Дети нового леса» капитана Фредерика Марриэта, «Копи царя Соломона» Райдера Хаггарда, «Дракула» Брэма Стокера, «Айвенго» Вальтера Скотта, «Лесные любовники» Мориса Хьюлетта. И, разумеется, Беатрикс Поттер. Особенно же — «Миланская гадюка» Марджори Боуэн. «Когда я в семнадцать лет прочел ‘Миланскую гадюку’, — рассказывал впоследствии Грин в „Потерянном детстве“, — книга произвела на меня неизгладимое впечатление. Прочитав ее, я уяснил себе, что природа человека не бывает белой или черной, а только черной или серой». На традиционный вопрос, что бы он взял с собой на необитаемый остров, юный книгочей без запинки ответил: Чарльза Лэма и Фрэнсиса Бэкона — это в десять-то лет!

Полюбил бродить по городу, где, как оказалось, таилось немало всего интересного. Скажем, огромная норманнская церковь и деревянный, еще тюдоровский дом на Хай-стрит. Или неподалеку от заросшего водяным крессом Большого соединительного канала громоздившийся на холмах старый замок. Или на той же Хай-стрит магазин игрушек, где престарелая миссис Фигг торговала оловянными солдатиками; имелись в ее хозяйстве и сипаи, и зулусы, и буры, и гвардейцы Наполеона в киверах, и русские казаки с усами, в шароварах с лампасами — все, кто когда-либо бросал вызов Британской империи. Или здание ломбарда, куда однажды Грэм «в минуту жизни трудную» принес заложить сломанную крикетную биту, которую почему-то взять отказались. Или книжная лавка Смита, примечательная в основном тем, что из нее сын директора Берхэмстедской школы, Грэм Грин, украдкой вынес «Железнодорожный журнал» — зачем он ему понадобился, бог весть. Или ювелирная лавка, где у окна бессменно восседал похожий на библейского Моисея ювелир-часовщик с окладистой седой бородой и со стеклышком в глазу. Или фотоателье Ньюмена, где царил таинственный полумрак и в ванночках с проявителем и фиксажем плавали отпечатки с неясными эпизодами из школьной жизни: Ньюменбыл официальным фотографом Берхэмстедской школы.