Читать «Мучения члена» онлайн - страница 2

«Мучения члена» и «Сын Лота» издаются по-русски впервые.

МУЧЕНИЯ ЧЛЕНА

— Сегодня комаров поменьше.

Сколько раз Альбер слышал подобные фразы! Или, например:

— Вроде бы дождь собирается.

Или:

— Как пахнет свежее сено! Сразу хочется прилечь…

Ну, или:

— Луна в ореоле — к перемене погоды.

Косвенный намек, приглашение к путешествию, словно подразумевающее: «Неужели ты не понимаешь, что я прошу уже перейти к делу? Мы, возможно, подадим».

Хотя Альбер редко произносил такие слова, он всегда дрожал в сильном волнении. Ожидание под деревьями, незнакомый красавец, проходящий мимо, желание, возникающее помимо воли, тайная прелесть — чем запретнее‚ тем дороже и чем презреннее, тем ценнее: обо всем этом заранее напоминал ему голос, который повторял с неуверенной дерзостью и застенчивой интонацией, упражняясь в цинизме:

— Сегодня комаров поменьше.

Хотя на самом-то деле они кишели кишмя. Но другой мог бы сказать, что он еще никогда их столько не видел: потребность завязать разговор была бы не менее очевидна. К тому же он мог произнести что угодно, лишь бы подчеркнуть, что спешит воспользоваться неясной возможностью, неожиданной, внезапной добычей, предлагающей себя, которой тоже не терпелось (Альбер догадывался по дрожи в голосе) принести себя в жертву.

Тягостным, теплым, почти удушливым вечером конца сентября небо становилось все тяжелее, а сумрак сгущался. По ту сторону дороги еще более темные тамариски шпалерами спускались к пруду, окаймленному цвелью и мусором. Вдалеке едва зыбилось море, будто не в силах вздохнуть. Все смешалось в темноте, напоенной ароматами хвои, где Альбер с трудом различал, больше не видя лица, стройную и хрупкую фигуру мужчины, который только что прошептал:

— Сегодня комаров поменьше…

Не проронив ни слова, Альбер пошел за незнакомцем. Он не любил долгих разговоров и опасался пошлости, особенно в подобных вещах. К тому же зачем говорить, если и так все ясно? Мало-помалу он обнял мужчину за талию, тот снисходительно заупрямился, но затем все же уступил этому робком нажиму. Альбер провел ладонью по худощавому, жилистому торсу, почти прямым бокам, затвердевшим от обжигающей страсти, наконец, по натянутым худым ягодицам и внезапно опустил ее на огромную округлость — уже набухшую и жесткую.

— Ну и ну, — сказал он вслух и усмехнулся про себя, чтобы не обидеть незнакомца. Впрочем, даже к самому отъявленному распутству Альбер всегда относился серьезно и уступал бесу иронии лишь перед несоразмерностями, которые поневоле пробуждали в нем неудержимое чувство комического.

Однако любопытство всегда пересиливало, и Природа вдобавок наградила его пристрастием к излишествам, хоть он и предавался им лишь изредка. Словом, он пошел до конца и, пока мужчина, еще плотнее прижимаясь к нему, трепетал от радости и надежды, приступил с той медлительностью, что лишь усиливала удовольствие, отсрочивая его, к частичному раздеванию, благодаря которому незнакомец, если можно так выразиться, попался к нему на крючок. И тут вдруг наружу неожиданно выскочил член, превосходивший своими размерами все, что Альбер видел раньше, но изумлявший еще и тем, что снизу покачивались, словно чернильные орешки на главном суке каменного дуба, крошечные яички, которые, казалось, и сами не понимали, какую бесполезную функцию выполняют при этом чудовищном органе, воплощавшем всю славу земли и небес.