Читать «Карманный оракул (сборник)» онлайн - страница 273

Почему? Объяснений может быть только три. А там, где есть три, – нет ни одного. Между тем мне кажется, что одно из этих трех верно – знать бы только какое. Предоставляю этот выбор читателю. Первое: плохая жизнь – с отсутствием каких бы то ни было выборов – отождествляется с генетической памятью о силе, величии. Если мы не напрягаемся – какая же это сила? Поскольку общенационального проекта, который требовал бы осмысленного напряжения, у нас сегодня нет – скажем, затягивание поясов ради полета на Марс вполне сгодилось бы, но поясами эту задачу не решишь, – приходится наслаждаться трудностями без космического результата, просто трудностями ради трудностей. Можно думать, что ты бедствуешь не просто так, а ради утверждения в мире великих принципов России: Америка и Европа несут миру смерть, а мы – любовь и солидарность. Чем больше негодование и ужас всего мира, тем мы ослепительнее.

Вторая возможная причина: россиянам нравится жить плохо, чтобы этой плохостью подчеркивать собственную белоснежность. Россия – идеальная страна для высокой самооценки, ибо чем Родина хуже, тем мы по контрасту очаровательнее. Многие не смогли бы жить за границей именно потому, что там от рядового жителя хоть что-то зависит и он разделяет с Родиной ответственность за те или иные ее провалы (или победы). У нас же страна совершенно отдельно от граждан – она управляется без их участия и развивается помимо их желания; стало быть, на ее фоне мы всегда в шоколаде. В этом смысле Россия исключительно милосердна к своим гражданам: ни Штаты, ни Германия, ни Китай не гарантируют своему населению такой высокой самооценки. Почему-то российскому населению очень важно сидеть в экономической, демографической или нравственной яме: на фоне плохого государства мы без всяких усилий с нашей стороны превосходны.

Но есть и третья версия, объясняющая это почти поголовное стремление к осознанной, отрефлексированной мерзости. Это разбег перед прыжком, рост напряжения перед окончательным его разрешением, надувание пузыря, чтобы красивее лопнул. Одно из любимых общенациональных развлечений – низвержение кумира, но чтобы низвергать – надо сначала воздвигнуть. Периодические разоблачения культов – любимая народная забава. Нет большей сладости, чем развенчать былого кумира, вчера еще всесильного; впрочем, и всесилие это относительное, ибо изменить русскую матрицу никому не дано, однако всеобщее подобострастие должно убедить кумира в том, что он уже полубог и мизинцем колеблет миры. После внезапного низвержения о кумира дружно вытирают ноги (сегодня, в частности, их вытирают об американский флаг – хотя перед этим долго и старательно убеждали себя именно в американском всесилии). Здесь нечто вроде сексуальной разрядки: долго готовиться, дарить цветы, уверять объект в том, что он средоточие всех совершенств, – чтобы потом наконец грубо трахнуть и всю жизнь заставлять стирать носки; Сталина ниспровергали именно те, кто перед ним трепетал. Любопытно, кстати, что мстят в таких случаях не кумиру-садисту (он мертв), а гуманисту-преемнику: так было и с Годуновым, которому тут же приписали детоубийство, и с Хрущевым, и с Горбачевым. Но главное – это надувать и развенчивать, громоздить и скидывать: нет большего наслаждения, чем топтать вчерашнего повелителя. Так что обольщаться народной покорностью и даже энтузиазмом нет особого резона: это он, как уже было сказано, готовится.