Читать «Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции» онлайн - страница 184

Он видел себя не столько политиком, борющимся за власть, сколько оракулом. «Сийес – плохой собеседник, – описывал его Талейран, – у него нет желания убедить, он хочет поработить». Мирабо (за глаза называвший его «пророком Магометом») пытался привлечь его, льстил ему, говорил, что молчание Сийеса есть «общественная катастрофа», и называл «человеком, который объяснил миру истинные принципы конституционного строя». Это, конечно, весьма льстило Сийесу, но не настолько… Он желал не столько власти, сколько уважения, почтения к себе, а главное – к тем максимам, которые он собирался высказать.

Заседания Штатов открылись 5 мая, но вот уже середина июня, а толку от них пока никакого. Политический пат: три сословия никак не могут договориться о процедуре проверки полномочий. Проверять ли их вместе (как настаивает третье сословие) или посословно (на этом настаивают дворяне и духовенство)?

Казалось бы, какая разница? А если даже разница и есть, то неужели это так важно? Само по себе неважно, но сверхважно установить прецедент. От этого зависит, будут ли потом сословия заседать раздельно (и тогда третье сословие будет иметь только один голос против двух голосов дворян и духовенства) или вместе (тогда третье сословие вместе со своими сторонниками из дворян и священников легко получит большинство).

Как в этих условиях действовать депутатам третьего сословия?

И вот 17 июня Сийес поднимается на трибуну. Он предлагает депутатам третьего сословия начать действовать одним: если дворяне и священники присоединятся – хорошо, нет – надо обойтись без них. «Назовите себя Национальным собранием», – говорит Сийес. Более осторожный Мирабо предлагает более нейтральное имя: «Назовите себя представителями французского народа», – но проходит более радикальное предложение Сийеса. Собственно говоря, ведь это он и придумал слово, а главное, понятие – «нация». Много лет спустя Наполеон скажет Сийесу: «Я создал великую нацию». – «Да, – ответил Сийес, – но это после того, как мы создали нацию».

Через несколько дней (23.06) происходит пресловутое «королевское заседание» (о котором уже упоминалось не раз), где Мирабо рявкнул: «Мы здесь по воле народа, и уступим только силе штыков!» Смущенный представитель короля удалился. Но что же делать дальше? Вновь встал Сийес. «Мы сегодня то же, что вчера, – сказал он, – приступим к заседанию».

Конечно, он заблуждался (или, вернее, сознательно исказил истину): отказавшись подчиниться приказу короля, представители народа стали уже совсем не тем, чем были, стали много большим – к добру или к худу. Так или иначе, Собрание вновь действует по воле Сийеса – он один из очень немногих, кто знал, как надо действовать.

Его слушают внимательно («раз уж Сийес заговорил, значит…»). Именно Сийес провел административную реформу Франции: по его докладу Национальное собрание приняло проект, уничтоживший старинные провинции Франции – графство Прованс, герцогство Бургундия, королевство Наварра. Их место заняли 83 безликих департамента. Спорная реформа, но логичная, для Сийеса это было важнее всего.