Читать «Панихида по усопшим» онлайн - страница 4

Глаза Джозефса резко метнулся к лицу Лоусона, но выражение на нем, пока викарий ставил свою подпись в правой колонке церковного реестра, было выражением одной только мягкой доброты.

Вместе викарий и староста поместили деньги в древний сейф «Хантли & Палмер». Он казался малоподходящим хранилищем для больших запасов богатств. Однако когда на одном из своих недавних собраний церковный совет обсуждал проблемы безопасности, никто не высказал никаких ярких предложений, за исключением того, что вполне можно использовать даже более старые аналогичные сейфы, поскольку в них не хранили ничего более драгоценного, чем просвирки, оставшиеся после последнего причастия.

– Я пойду, викарий. Жена должна ждать меня.

Лоусон кивнул, наблюдая, как его староста уходит. Да, Бренда Джозефс будет ждать; она должна его ждать. Шесть месяцев назад Гарри был признан виновным в вождении в нетрезвом состоянии, и это в основном благодаря Лоусону приговор мирового судьи в пятьдесят фунтов штрафа и лишении прав на один год оказался таким сравнительно мягким. Джозефсы жили в районе Волверкот, – около трех миль к северу от центра города, – а автобусы по воскресеньям можно было увидеть реже, чем пятифунтовку в пачке собранных пожертвований.

Небольшое окно ризницы выходило на южную сторону церкви. Лоусон сел за стол и тупо уставился на кладбище, где серые, выветрившиеся надгробия, наклоненные под разнообразными углами от вертикали, с их стертыми надписями, давно заросли мхом и сгладились за века от ветра и дождя. Он выглядел и чувствовал себя озабоченным человеком по простой причине: должно было быть две пятифунтовых банкноты среди пожертвований этим утром. Была, однако, всего одна возможность, – что, если миссис Уолш-Аткинс, наконец, исчерпала свой запас пятифунтовых купюр и оставила пять отдельных банкнот по одному фунту? Тем не менее, если эта возможность и была, то была бы первой за… о, годы и годы. Нет. Конечно, имелось гораздо более вероятное объяснение, объяснение, которое значительно нарушало покой Лоусона. Тем не менее, есть еще самый минимальный шанс, что он ошибся. «Не судите, да не судимы будете». Не судите – по крайней мере, до тех пор, пока доказательства не станут несомненными. Он вынул бумажник и достал из него листок бумаги, на котором этим же утром заранее записал серийный номер банкноты в пять фунтов, которую он сам положил в небольшой коричневый конверт и поместил среди денег утреннего сбора. И только две минуты назад он проверил последние три цифры на такой же банкноте, которая была помещена в сейф Гарри Джозефсом: они не были цифрами, которые он записал.

Нечто подобное Лоусон подозревал уже несколько недель, а теперь у него есть доказательства этого. Он должен был – он знал – попросить Джозефса вывернуть карманы на месте: это было его долгом, и как священника, и как друга (друга?), и где-нибудь у Джозефса нашли бы бумажку в пять фунтов, только что украденную из церковной казны. Наконец, Лоусон посмотрел вниз на листок бумаги, который он держал, и прочитал серийный номер, напечатанный на ней: А. Н. 50 405546. Медленно он поднял глаза и уставился опять на кладбище. Небо вдруг нахмурилось, и когда через полчаса он возвращался к себе домой на Сент-Эббе, в небе уже висела тяжелая грозовая туча. Это выглядело так, будто кто-то выключил солнце.