Читать «Кончина СССР. Что это было?» онлайн - страница 6
Дмитрий Александрович Несветов
Я хорошо понимаю, о чем вы говорите, потому как читал отчеты, скажем Госбанка СССР, перед самым августом 1991-го, когда уже совершенно очевиден был этот самый экономический тупик, особенно в потребительской сфере. И между тем почти безостановочно и в том же режиме, что и прежде, продолжали финансироваться какие-то экзотические далекие коммунистические партии, компартии развитых стран – Соединенных Штатов, Европы и так далее. Продолжалось, и вполне исправно, финансирование всевозможных идеологических структур вне Советского Союза.
Это я к тому, что ведь наверняка и в правительстве, и в ЦК, и в разных иных местах властной пирамиды попадались вполне разумные люди, которые понимали то, о чем вы сейчас говорили, и которые должны были сигнализировать или по крайней мере попытаться это как-то предотвратить. Почему инстинкт самосохранения, элементарного экономического самосохранения не остановил политическое руководство от принятия таких безумных для экономики страны, и не только для нее, решений и мер, которые привели к тому, к чему привели?
Или это была окончательная победа геронтократии, какое-то действительно массовое властное оглупление? Или всем было уже просто все равно? Вот вы, как человек, который позже оказался во власти, причем на центровых, значимых позициях, как вы можете это объяснить с властной точки зрения?
Демократии не было не только в самой стране, но и внутри Коммунистической партии. Инициатива не только не приветствовалась, а репрессировалась немедленно. Людей, которые могли усомниться в правильности генеральной линии, в лучшем случае исключали из партии, объявляли сумасшедшими или сажали как диссидентов. Система была построена по принципу такого военизированного ордена и не предполагала серьезных внутренних дискуссий.
Вы помните, что случалось с разными правыми и левыми уклонами, с фракциями? Их всех раздавили и обратили в лагерную пыль гораздо раньше, чем в 1980-е годы. К этому времени желающих уже почти не оставалось. Немногие голоса, которые раздавались, тут же подвергались репрессиям как диссидентские.
А кроме того, даже у думающей части всегда был выбор. Сохранение инерции в системе дает карьерную перспективу. Попытка остановить инерцию, даже если ты видишь, что она пагубна, – это прощание с карьерой. Трудный человеческий выбор, и никто на него не решался.
Каким-то чудом (я до сих пор не понимаю каким – видимо, это надо еще отдельно изучать) внутри Коммунистической партии, в самом ее руководстве, сформировалось реформаторское ядро, группа коммунистов-реформаторов во главе с Горбачевым. Очень небольшая и изолированная группа, которая решилась на этот поворот.
