Читать «Сумерки волков» онлайн - страница 6
Ольга Погодина-Кузьмина
— Ну, ты лесом занимаешься, насчет корней тебе видней, — иронично заметил Юрий Минаевич.
— А кто пятилетнему сыну вместо железной дороги с паровозиками акции РЖД подарил?
Шутка была встречена дружным смехом.
Марков смеялся с ними, оглядываясь. Максим видел, что Александр Николаевич подстраивается к остальным, старается казаться равным среди равных, но принят здесь скорее на правах кандидата в мастера, а то и в подмастерья. За ним, как и за Максимом, стоял только авторитет отца. К Василевскому относились иначе — он, похоже, считался человеком полезным и опасным.
— Ты помотайся с мое по Дальнему Востоку, по северам! — посерьезнел Владлен. — Соборы еще стоят, особняки купеческие с XIX века, а больше ничего же нет! Ни завода, ни колхоза, ни местных лавок! Все привозное — хлеб в полиэтилене, молоко в пакетах, овощи китайские, мороженые! Ни коров, ни кур никто не держит… Хоть бы лапти плели! Бродят по улицам старухи страшные да рожи пьяные. Как в ад попал, ей-богу! Работу предлагаешь, деньги. Ничего. Будто порчу кто навел!
— Другого народа у нас для тебя нету, — развел руками хозяин дома.
— Чего ты хочешь, если лучший генофонд истребили в Гражданской войне! С кем мы имеем дело? Крепостные, фабричные. Рабское сознание, его не переделать ни за сорок лет, ни за двести, — горячился Глеб. — А с нашей нынешней политикой, с промывкой мозгов, с этим оголтелым православием.
Солидный гость в очках откашлялся:
— Народ не трожь, Глеб. Народ у нас — богатырь! Просто людям надо дать возможность развиваться. Внятные правила на местах, стартовый капитал.
— Для начала хотя бы стартовый пистолет, — пошутил Марков, но никто не засмеялся.
Максим попробовал виски, словно глотнул жидкого мыла, отставил стакан. Спорящие мужчины — матерые, пузатые, сытые хищники разных подвидов — поглядывали на него, молодого самца, снисходительно, но на всякий случай обнажали в улыбках клыки. На американских порносайтах такие же альфа-самцы любили уестествлять одну на всех измордованную девчонку, в перерывах похлопывая ее по щекам — «тепло ли тебе девица, тепло ли, красная?». И она вскрикивала с усталой тоской: «Ес, ес, фак ми!»
Максим вспомнил и своего университетского профессора в Манчестере, уже немолодого высоченного бритта с тяжелой челюстью, с остатками рыжего пуха на голове. Все знали, что он двадцать лет прослужил с гуманитарной миссией в Африке. По слухам, его жена покончила с собой, узнав о его забавах с темнокожими Лолитами.
Профессора Кэри приняли бы в этой компании за своего, несмотря на трудности перевода.
— Да какой им капитал! — кипятился Глеб. — Ты хоть в соседнюю деревню пойди, посмотри на эти рожи. Пьяное зачатие, царство водки и разврата!
— А кто нашу деревню под нож пустил в девяносто первом году? Твое американское масонство!..
— Ну конечно, виноват во всем Госдеп! Журнал «Крокодил», дорогой Леонид Ильич! Еще Сталина вспомните, ага, при нем-то был порядок!
Жена Юрия Минаевича заглянула в дверь:
— Юся, чего ты людей голодных держишь? Мальчики, прошу к столу!
Мужчины поднялись. Продолжая спорить, вышли в коридор, отделанный золоченой лепниной и увешанный картинами в богатых рамах. Среди пейзажей Шишкина и копий Рубенса свежим сливочным блеском мерцали православные иконы. Юрий Минаевич положил на плечо Максима волосатую лапу: