Читать «Система понятий» онлайн - страница 2

Метаморфоза.

Илья Деревянко — автор целого ряда книг с впечатляющими и лаконичными названиями: «Разборка», «Рэкетиры», «Беспредельщики», «Отморозки», «Подонки». Мир, описываемый у Деревянко, предельно жесток, жестокость эта порой бьет через край, доводя до абсурдности происходящее. «В Блинова же словно бес вселился: «хрусь», «хрясь», хруп» — крушили мощные удары мальчишечьи тела, ломали тонкие шеи. Остановился он, лишь когда вокруг валялось семь трупов, а восьмой, поскуливая от страха, отползал в кусты, волоча перебитую ногу.» (Илья Деревяеко. «Кукла.») Для нас наибольший интерес представляет повесть «Отморозки» — она является самой красочной (хоть и гиперболической) иллюстрацией протекающих в криминальной среде процессов. Сюжет простой: бригада московских бандитов по наводке — дядя одного из них, охотник, обнаружил в тайге разбившийся вертолет со слитками золота — отправляется за добычей. В результате, обуреваемые жаждой наживы бандиты истребляют друг друга, а, в довершение ко всему, последний из них сжирает зарезанного им друга. Вот как описывается это у Деревянко: «Периодически он хищно поглядывал на Лазарева, едва передвигающего ноги от изнеможения. «Мя-я-со, мно-о-о-го мя-я-яса! — вожделенно думал обезумевший бандит. — Ско- оро! Уже ско-оро!!!.. Лазарев опустил на землю тяжелый рюкзак, и в этот момент Бобров молниеносно выбросил вперед руку с ножом. Удар пришелся в основание глотки, чуть ниже кадыка. Лезвие рассекло яремную вену, и смерть наступила мгновенно. — Хо-роший, хороший барашек!!! — удовлетворенно пробормотал Бобров. опускаясь на колени рядом с мертвецом. — Вку-у-усный!!!»» Сам по себе случай людоедства не является чем-то необычным для обрисованной выше системы конвенций. Мой двоюродный дедушка, в 50-е годы бежав с зоны вместе с напарником, взял с собой молодого неопытного зэка, «барашка», которого они благополучно съели на полпути к родному Минску. На первый взгляд, этот поступок, совершенный в реальной жизни идентичен сцене из «Отморозков.» Однако, имеется одно серьезное отличие. Поступок моего родственника вписывался в систему, ибо проделать такое в отношении чужого, слабого, низшего — по воровскому кодексу считается нормальным. Поступить так со своим — самоуничтожение, путь к наибольшей энтропии, приводящий к хаосу и катастрофе. Вот почему, очевидно, отказ от «понятий» (отождествляемых у Деревянко с моральными принципами) приводит к потере героями человеческого облика. В прямом смысле этого слова: «Послышался треск ломаемых кустов, и на тропинку выскочила странная фигура в изодранной одежде, заросшая диким волосом. — Горилла! — растерянно пробормотал молодой, а незнакомец, глухо урча, бросился на пожилого и, повалив на землю, попытался вцепиться в горло.» (Можно смело констатировать тот факт, что Деревянко является изобретателем интересной и вполне оригинальной теории. Ее следует определить как «обратная теория» Дарвина-Деревянко.)