Читать «Тибетский лабиринт (новая версия)» онлайн - страница 29

Когда Крыжановский ушёл, Лаврентий Павлович спросил у Наумова:

– Как тебе показался наш червячок?

– Разрешите честно?

– Валяй!

– По мне, так лучше не засылать дилетанта, а, наоборот, выкрасть какого-нибудь фашистского учёного из Аненербе и задать интересующие нас вопросы. Оно вернее выйдет…

– Наум-Наум, – сокрушённо ввздохнул Берия, – скажешь тоже – «выкрасть»! Ты совсем не учитываешь того обстоятельства, что после Кутепова и Миллера подобные действия всё равно как визитная карточка советской разведки. Сам знаешь – в нынешней политической ситуации мы заинтересованы в хороших отношениях с этой сволочью – Гитлером, и никак не имеем права допустить дипломатического скандала. Я уже не говорю про то, что после похищения немцы наверняка примут меры, чтобы минимизировать нам выгоду от полученной таким способом информации. Зато профессор Крыжановский – фактор, не укладывающийся ни в одну схему, а значит…

– …Значит, немцы, которые привыкли мыслить сугубо схематически, «заглотят» нашего «червячка» по самое «не хочу», – запальчиво поддержал Наумов.

– …Молодец, Наумчик, ай, молодец! – обрадовался Лаврентий Павлович, – хорошо соображаешь! А если ещё выспишься – совсем гениальный станешь, почти такой же, как товарищ Берия. А товарищ Берия такой гениальный знаешь почему? Нет? Потому что он – менгрел. Знаешь, что такое менгрел?...

…Герман выходит на застеклённую веранду и садится к столу ужинать. За огромными окнами притих обширный сад. Деревья ещё голые, в надвигающихся сумерках лишь кое-где видны зелёные крапинки раскрывшихся почек, да верба радует мохнатыми «котиками», каковые живо заставляют вспомнить о грядущем празднике Входа Господня в Иерусалим – празднике детства.

«На какое он в этом году выпадает число? Стыдно, сын священника, а ведь запамятовал, как правильно высчитать дату. И предшествующий празднику Великий пост не соблюдал ни разу за последние двадцать лет – со смерти отца».

Между тем надвигающаяся ночь непреклонно вступает в свои права и укрывает сумраком прекрасный уголок дачного Подмосковья. Профессор с сожалением отворачивается от окна и встречается взглядом с Зиной, которая, как и положено вышколенной прислуге, незаметно оказалась в самом необходимом месте в самое необходимое время.

– Давайте, я включу иллюминацию, – предлагает женщина и щёлкает выключателем. Сад немедленно озаряется светом десятков электрических лампочек, которыми, как оказалось, увешаны деревья. И в этом, отвоёванном у тьмы, пространстве становится видна процессия, шествующая по боковой дорожке к дому. То возвращаются Ефим Израилевич Линакер с подручными. Перед собой портные несут вывешенные на «плечиках» вещи, до времени сокрытые холщовыми чехлами. Картина напоминает Первомайскую демонстрацию, когда трудящиеся столь же торжественно идут с воздетыми над головой портретами вождей Советского государства.