Читать «Тибетский лабиринт (новая версия)» онлайн - страница 11

Про подземных жителей – самая любимая теория Харченко, её он норовил развить при каждом удобном случае, любой факт мог истолковать в пользу своей теории.

Профессор продолжал говорить про мерячение и дальше, только Герман его перестал слышать, потому что внезапно увидел Лилю. Увидел – и сразу же влюбился. А как прикажете не влюбиться, если она – ведьма: позже сама не раз это утверждала. Лиля была на два года старше Германа и уже принадлежала Кольке Песцову. Такой и запомнилась: в цветастой косынке, с задорной улыбкой и Колькиной ручищей, по-хозяйски лежащей на тонкой талии. Эх, в недобрый час её, сотрудницу мурманского краеведческого музея, Харченко с Песцовым сманили в ту экспедицию – через шестнадцать вёсен Лиле пришлось вслед за ними пойти на плаху.

Но тогда, в двадцать втором, все ещё были живы и очень счастливы. Счастливы от любви и от близкого присутствия тайны, ведь скитания по тайге дали весомые результаты. Во-первых, обнаружились древние мегалитические сооружения, чей возраст даже при беглом осмотре явно превышал возраст египетских пирамид. Александр Васильевич считал, что эта находка – не что иное как руины древнейшей на планете обсерватории. Во-вторых, местный фольклор содержал легенду о том, что в незапамятные времена окрестные земли населял народ колдунов – чудь белоглазая. Народ этот зачем-то переселился под землю и живёт там до сих пор. Иногда охотники в глухих таёжных местах находят следы пребывания чужаков. Всякий раз такие следы ведут вглубь непроходимых болот или же в пещеры, где исчезают. Местные жители нисколько не сомневались, что означенные следы принадлежат всё той же чуди. Шаманы в стойбищах категорически запрещали соплеменникам каким-либо образом пытаться наладить общение с подземным народом, заявляя, что, дескать, это их, шаманов, удел – говорить с чудью.

Но иногда запрет нарушался по неосторожности, как это случилось со стариком-охотником, тем самым, что привёл Германа в стойбище. Преследуя подраненного сохатого, Ермолай, так звали охотника, неожиданно провалился под землю, ну и увидел там, чего не следовало. Случилось это пятого дня – с тех пор старого чухонца периодически терзало мерячение. Что это за недуг – Герман узнал в тот же вечер.

Они сидели в чуме, уютно потрескивал огонь в очаге, где варилась уха из кумжи. Вдруг Ермолай начал беспрерывно громко икать. При этом тело его всякий раз изгибалось, глаза закатывались. А потом старик изошёл пеной и давай кататься по земле, да не просто кататься, а биться в некоем подобии танца. Послали за шаманом, тот немедленно прибежал и устроил камлание, буквально присоединившись к одержимому в его причудливом танце. Из-за этого происшествия тот вечер запомнился основательно.