Читать «Родная старина Книга 3 Отечественная история с конца XVI по начало XVII» онлайн - страница 40

Те делали ему двусмысленные и мрачные предсказания, и душевная тревога его становилась еще сильнее… По целым дням сидел он запершись, а сына посылал по церквам молиться. Говорят, что раз царь призвал к себе Басманова, в порыве отчаяния целовал перед ним крест, заверяя, что называющий себя Дмитрием не истинный царевич, а обманщик, умолял Басманова добыть злодея, обещал даже, по словам одного современника, выдать свою дочь за Басманова, дать за нее в приданое Казань, Астрахань, Сибирь, лишь бы только тот избавил его от страшного соперника. Басманов, конечно, всячески старался уверить царя в своей преданности и готовности ему служить, но в то же время умного и честолюбивого воеводу брало раздумье: чем больше Борис выказывал страха перед Лжедмитрием, тем в глазах Басманова сильнее выигрывал последний. С каждым днем могущество царя падало. Уверенность в своих силах и способность к борьбе у него с каждым днем слабели.

Борис понял, что на воевод и на войско плоха надежда, и решился злодейством покончить со своим соперником — подослал к нему в Путивль трех монахов с зельем, чтобы извести его; но умысел был открыт. Это, конечно, должно было в глазах всех сильно повредить Борису…

Но 13 апреля не стало его.

В этот день он встал здоровым, казался бодрым и веселым, за столом ел охотно и много… После обеда он взошел на вышку, с которой часто любовался Москвой. Вдруг он спустился оттуда и сказал, что ему дурно и что он чувствует сильное колотье… Бросились за врачом. До прихода его царю стало хуже. Приближенные заговорили с ним о том, как быть царству…

— Как Богу угодно и земству! — проговорил царь.

И. Глазунов Борис Годунов

Тут у него вдруг хлынула кровь из носа и из ушей, и он упал без чувств. Прибежали патриарх и духовенство, едва успели приобщить умирающего; кое-как, наскоро совершили над полумертвым обряд пострижения и нарекли его Боголепом. Около трех часов пополудни царь скончался.

Скоропостижная смерть его поразила всех. Народу объявили о ней только на следующий день. По Москве стала ходить молва, будто Борис сам отравил себя ядом в припадке угрызений совести и отчаяния. Слух об отраве пошел от врачей-немцев, лечивших царя: лицо мертвого, изуродованное предсмертными судорогами и почернелое, казалось, подтверждало этот слух.

Смутное время

Царь Федор Борисович

Измена Басманова и гибель Годунова

Измена Басманова и гибель Годунова

В тяжелую пору пришлось вступить на престол юному сыну Бориса. Жители Москвы по призыву патриарха спокойно присягнули Федору Борисовичу и его матери, причем клялись: «К вору, который называется князем Дмитрием Углицким, не приставать, с ним и с его советниками не ссылаться ни на какое лихо» — и так далее.

Новому царю было всего шестнадцать лет. Здоровый, белолицый, румяный, красивый, с черными глазами, юноша царь мог нравиться всем своей наружностью. Способный от природы, умный, начитанный, он мог бы стать замечательным государем; но был он сыном того, кто, на взгляд народа, пытался сгубить царскую отрасль, кто незаконно захватил престол, кто еще почти накануне своей смерти подсылал снова убийц и кого так нежданно поразил Божий суд. А в то же время в Путивле находился тот, кого считали законным наследником престола, тот, кого чудесно хранил Божественный Промысл от злодейских покушений и всех военных сил Бориса. Так верили очень многие в народе, и вера эта все росла и росла. В войске уже зрела измена… Несчастному Федору Борисовичу несдобровать было среди таких обстоятельств. Новое правительство послало начальствовать над войском вместо прежних вождей Басманова. На него, казалось, Годуновы могли вполне положиться: он был возвышен Борисом и осыпан его милостями, а знание ратного дела, мужество и способности настоящего вождя он выказал при обороне Новгорода-Северского. Басманов прибыл в стан. Немного времени нужно было ему, чтобы заметить в войске общую шаткость умов и склонность к Дмитрию. Когда стали приводить ратных людей к присяге Федору, то нашлось много воинов, не хотевших целовать ему крест. Недолго думал Басманов, как ему быть. Честолюбие и личные выгоды заговорили в нем сильнее совести; понял он, что дни Годуновых сочтены, что служить им — значит подвергать себя напрасной опасности, что свои же воины могут его связанным выдать Лжедмитрию. Сообразил все это Басманов и решился изменить сыну своего благодетеля — отправил к Дмитрию письмо с извинением, что так долго служил Борису.