Читать «Перуну слава! Коловрат против звезды» онлайн - страница 4

Щёки Мечеслава вспыхнули от радости. Старый волхв помнил его!

– Вот твоего имени я, прости, не припомню, – длинные пальцы гусляра коснулись лба под красным колпаком.

– Меня зовут Мечеславом, мудрый Доуло, – вятич снова поклонился волхву. – Я сын вождя Ижеслава, а русины прозвали меня Дружиной.

– Ну что ж, – усмехнулся гусляр. – Назовусь и я: ты меня помнишь под родовым моим именем, здесь же меня чаще называют Бояном.

– Я слышал! – радостно воскликнул Мечеслав. – Вольгость вот к тебе собирался податься в ученики!

Старый гусляр, которого, оказывается, звали Бояном, с улыбкой повернулся вслед за взглядом вятича к Верещаге, что стоял рядом, благоговейно внимая беседе друга с великим волхвом. Слова Мечеслава произвели на него странное действие – можно было подумать, что друг внезапно ударил его ножом: Вольгость дёрнулся и застыл на месте с приоткрытым ртом и широко распахнувшимися глазами, беззвучно вопиявшими: «За что?!» Краска отлила от его лица. Стоявшие рядом гридни-русины поспешно склонили головы перед волхвом, но их плечи под плащами подозрительно мелко тряслись.

Из-за укрытых синим плащом плеч волхва за беседой наблюдали трое, перед которыми дружинники почтительно расступились.

Претич смотрел хмуровато, по всему было видно, что черниговский посадник не понимает, чего ради прославленный гусляр тратит время на юных гридней, и терпит только из уважения к волхву.

Святослав смотрел весело.

Одинокий глаз Ясмунда смотрел… как обычно.

– Ну что ж, – смерив обливающегося холодным потом Верещагу взором смешливо прищуренных глаз, неторопливо выговорил Боян. – Вот закончим дело в Киеве, можно будет и поглядеть, какой из тебя ученик, русин Вольгость.

Бледно-серый Вольгость молча склонил голову в поклоне.

– Мудрый… – окликнул Бояна Претич.

Тот вздохнул, поворачиваясь к князю и воеводам, и они двинулись к воротам Чернигова, продолжая свой разговор. Доносилось «ополченье», «немцы», «чехи», «Свенгельд»…

Только тогда Вольгость Верещага обрёл, наконец, дар речи.

– Вввятич… – с чувством произнёс он, обхватывая голову руками и садясь наземь прямо там, где стоял. – Я тебя убью… когда-нибудь… наверное…

– Так ты ж уже пытался, Верещага, – напомнил Ратьмер.

– Да уж, лучше заново не принимайся, – поддержал его другой русин, Хотьслав. – А то хазар тут нету, разнимать вас с Дружиной некому…

Мечеслав виновато присел рядом с другом на корточки:

– Ну… прости… Он у нас в городце, где я в отроках был, гостил… беседовал. Ну, я прямо как в отрочество вернулся, как его увидел… Вот и…

– Вот и молчал бы, как отроку полагается! – проворчал несчастный Вольгость, утирая пот с лица.

– Он солгал, Вольгость?

Молодые гридни дружно вздрогнули. Ясмунд, оказывается, никуда не ушёл – заклятие, что ли, какое знал, позволявшее быть невидимым, пока пожелает?

– Я тебя спрашиваю, Вольгость, вятич солгал? Ты не говорил, что хочешь в ученики к Бояну?

– Нет, воевода… – подавленно отозвался вскочивший на ноги Верещага. – То есть да… говорил… Я ж в шутку!