Читать «Крылья распахнуть!» онлайн - страница 164
Ольга Голотвина
Бенц уже знал тайну илва.
– Вы – моя стая, а стая – это часть и-ллиу, – ответил Филин.
Боцман хохотнул, услышав про стаю, но ничего не сказал.
– Дорога может оказаться дальней, – прикинул капитан. – Надо быстро закупить припасы и покинуть город до того, как закроют ворота. Так, кто со мною пойдет?
Вопрос был чисто риторическим, заданным самому себе. Но тут же капитан понял, что сделал ошибку, высказав его вслух.
Идти хотели все. Поднялся такой галдеж, что проходящий по пристани стражник покосился на шумных леташей.
– А ну, уймитесь! – перекричал капитан свою команду. – Цыц, я сказал! Никакой дисциплины, хоть разгоняй эту гусиную стаю!.. Райсул, там же придется – на лыжах! Тебе лыжи хоть видеть доводилось?
– Мара тоже не умеет на лыжах, – наябедничал Отец. – А вот я на лыжах вас, молодых, обставлю!
Капитан кивнул:
– Хорошо, втроем и пойдем: ты, я и Филин…
– Втроем?! – ахнул боцман. – А я? Да я на лыжах… Да я этих Каракелли…
– А ты откуда с каторги бежал? – напомнил Отец. – Надо тебе в Хэддан возвращаться?
– Да я не из тех краев сорвался, клянусь Эном Изначальным, я из Угольного Крыла! Да ежели драка начнется, разве ж мои кулаки лишними будут?..
Капитан покосился на поросшие волосом кулачищи боцмана.
– Лишними точно не будут… Ладно, рискнем.
– А я? – пискнул юнга.
– А ты останешься охранять «Миранду». Вас будет всего трое, Райсул – за старшего… И помните про эдона Манвела!
5
(М. Светлов)
В непроглядной вечерней воде не видно было плоских туш лескатов. Но Мара знала, что они у мостков, рядом со сваями. Зависли над самым дном, наслаждаются сытостью и спокойствием. Мара, встав на колени на мостках, впитывала их сонное блаженство. На ее душу, измученную тревогой, впервые за день снизошел покой.
Только что она смеялась, наблюдая за веселой возней Простака и Лапушки. Девушка широким черпаком забрасывала в их ротовые отверстия смесь вяленой требухи и сушеных водорослей, а проказники норовили отпихнуть друг друга от черпака.
Пастушка охотно побыла бы еще со своими любимцами. Но уже вечерело. Не ночевать же тут, в загоне!
Поднявшись на ноги и подхватив деревянное ведро, Мара пошла прочь от берега – вдоль забора, к будке сторожа. Как и многие пастухи, она оставляла в сторожке черпак – зачем таскать туда-сюда тяжелую длинную штуковину?
– Припозднилась ты, красавица, – сказал сторож, принимая черпак. – Не боишься в сумерках по улицам идти? Впрочем, городок у нас тихий, беды с тобою не случится.
«Лита тоже так думала», – мелькнул в голове у Мары желчный ответ. Но она промолчала, чувствуя, как возвращаются напряжение и тревога.
Простившись со сторожем, она вышла за ворота, но не пошла по улице, а свернула в проход меж двумя заборами, чтобы не делать круг по городу, а выйти к побережью и вдоль моря добраться до Зимней гавани. Пустое, но тяжелое ведро било по ногам. Но ведро в сторожке не оставишь: завтра снова нести в загон корм.
Сегодня Мара и впрямь припозднилась с кормежкой: собирала в путь леташей, которые отправлялись спасать Литу. Сейчас они уже за городскими воротами.
