Читать «Синяя веранда (сборник)» онлайн - страница 37

Изгородь опоясывала садик, сладко пахнущий розами и глицинией. Из-под двух елей, низко опустивших свои сизо-зеленые лапы, на Вику поглядывали садовые скульптуры: семейство оленей с пятнистыми спинами, улыбчивый заяц и еж в разноцветном комбинезоне. Она уже успела заметить и даже привыкнуть к тому, что немцы не обходятся без таких фигурок в своих садах, хотя на ее вкус это было чрезмерно. Во всем остальном сад был безупречен, с ухоженными лопоухими хостами и папоротниками вдоль дорожки, песок между которыми был еще волнист и помнил зубцы грабель, и фонарями на солнечных батареях, вокруг которых в сумерки начинали свой бесконечный танец мотыльки.

Сказать по правде, Вика почти сразу поняла, что помощь как таковая герру Леманну была не нужна – он прекрасно справлялся и сам. Возраста его девушка не знала, но и без этого было понятно, что сдаваться на милость старости он не собирается. Вставал он даже раньше Вики, и каждое утро, сонно двигаясь в направлении ванной комнаты, она уже чувствовала запах свежесваренного кофе и слышала, как хозяин бормочет под нос то ли песенку, то ли стишок – всегда один и тот же мотив. Как все пожилые люди, он окружал себя множеством привычек, насобиравшихся за долгую жизнь, и этот мотив был его утренней привычкой. Сперва Вике было неловко, что он варит кофе и на нее тоже, но попытки помочь ему герр Леманн быстро пресек:

– Я варю по утрам кофе вот уже шестьдесят лет. Вдруг что-то сломается у меня внутри, если этот ритуал нарушить, а? Вы как думаете?

Он посмотрел на Вику лукаво, и ей пришлось со смехом согласиться.

– Вы слышали про птиц в Бразилии, которые собирают кофе? Они называются жаку. Прекрасно, представьте себе, разбираются в кофе! Человек ошибется, а птица никогда. Моя жена однажды услышала об этом по телевизору. С тех пор она шутила, что меня надо было назвать Жаку. Но мои родители мало что слышали о Бразилии, как мне кажется… Хотя имя дали все же птичье.

– Какое?

– Арне. Это от древнегерманского, означает «орел».

– Красивое имя, – оценила Вика.

– Моя жена тоже так говорила. А я ей отвечал, что самое красивое имя все равно принадлежит ей. София. Она была из Болгарии.

О жене герр Леманн упоминал постоянно, с юмором и теплотой, безо всякого надрыва, будто она ушла на почту и скоро вернется. Но именно в ее отсутствии была та причина, по которой здесь появилась Вика и которая стала ей очевидна через десять минут общения с хозяином. Одиночество. Нужна была не помощница по хозяйству – он справлялся сам, и не хозяйка – ушедшую в лучший мир фрау Леманн было не заменить. Но просто живая душа, с которой можно было обсудить новости или выпить кофе. Старший сын Леманнов вместе с семьей жил в Берлине и за три недели, что Вика провела в доме, приехал лишь однажды. Младший сын только звонил из Лейпцига. Спустя несколько дней после знакомства герр Леманн признался Вике, что сначала у него были сомнения:

– Идея нанять кого-то в помощь была не моя, это все фрау Келлерхоф, хозяйка булочной. Однако, как видно, нужно благодарить ее за вас, Вика. Мы с вами, кажется, поладили.