Читать «Моя жизнь с Гертрудой Стайн» онлайн - страница 62

Саму леди Ротермер мы встретили на вечеринке в честь Мюриель Дрейпер, на которую мы пошли, поскольку Мюриель нам нравилась. Там же нас представили Натали Барни и мисс Ромейн Брукс. С этими женщинами мы вновь увиделись на представлении «Русского балета», и мисс Барни пригласила нас прийти на один из ее пятничных обедов. Это стало началом длительной и теплой дружбы. Ромейн Брукс была портретным живописцем, нарисовала несколько портретов д’Аннунцио, один из которых приобрело французское правительство и выставило в Люксембургской Галерее. В то время у нее была квартира в Париже на Куэй де Конти, обставленная в стиле того времени — много черного цвета, черный пол, черные чехлы на мебели. Это было несколько мрачно, но весьма стильно.

У Натали Барни в гостиной стоял очень большой стол с множеством комфортабельных кресел, за которым и подавали чай. Комната выходила в тенистый сад с множеством деревьев, но не цветов. По другую сторону павильона был небольшой тротуар, ведущий в Храм Дружбы.

За чаем всегда собиралось большое число разнообразных гостей — ученые, писатели, и несколько художников. Мари Лорансен была тут частой гостьей. Сестра Натали Барни, которую мы встречали в Ниме, очень тепло говорила на вечере, устроенном в честь Гертруды Стайн.

Когда мы переехали на улицу Кристин, мисс Барни подписывалась «Ваш друг и ближайший сосед», потому что улица Жакоб располагалась не далее, чем в четырех блоках от улицы Кристин.

Натали Барни познакомила нас с графиней де Клермон-Тоннерр. Графиня и Гертруда стали близкими друзьями. Их дружба продолжалась до самой смерти Гертруды.

Скотта Фитцджеральда привел к нам одним вечером в 1925 году Хемингуэй, как раз после публикации «Великий Гетсби». Хемингуэй привел Фитцджеральда и Зельду. Фитцджеральд принес экземпляр своей книги. Скотт, который не чурался иногда немного уколоть Хэма, однажды сказал мне: «Мисс Токлас, я убежден, вам будет интересно услышать, как Хэм достигает момента наивысшего успеха». Хэм как-то неуверенно спросил: «Что у тебя на уме, Скотти?». Тот сказал: «Скажи сам». Хэм сказал: «Ну что ж, вот как это происходит. Когда у меня появляется идея, я уменьшаю огонь, как на спиртовке, на самый минимум. Тогда она взрывается, так и моя идея». При этих словах Фитцджеральд повернулся спиной, а я сказала: «Отступление при Капоретто сделано прекрасно». Я больше ничего не сказала о книге, и Хэм был удовлетворен.

Фитцджеральд продолжал приходить к Гертруде. Было много разговоров о его алкоголизме, но когда он приходил к нам домой, всегда был трезв. Однажды он сказал: «Знаете, а ведь мне сегодня тридцать и это трагедия. Что со мной будет, что мне делать?». Гертруда ответила, что ему не о чем волноваться, что он писал как тридцатилетний все это время. Она посоветовала ему ехать домой и писать самую великую свою книгу. Она высоко ценила и «Великий Гетсби» и «По ту сторону рая». Когда из печати вышла «Ночь нежна», он послал экземпляр Гертруде с надписью: «Та ли эта книгу, которую вы хотели?».