Читать «Фашизм. Тоталитарное государство» онлайн - страница 174

Это — наглядная иллюстрация взаимоотношений между судом и аппаратом террора. Хотя и тот и другой — органы фашистской системы, она предпочитает использовать аппарат террора, потому что он эффективней и сокращает путь к цели, устраняя все формальности, связанные с правосудием.

Приведенные примеры свидетельствуют: у фашистской системы нет времени заниматься судопроизводством, она действует быстро, решительно и беспощадно, ее опорой является террор (физический, политический и идеологический). Если система допустит, чтобы хоть в одном из ее звеньев развился процесс «разложения», он может быстро распространиться и на другие звенья, привести к разрушению системы. Когда идет борьба, правосудие для нее — ненужная роскошь, которую она изредка позволяет себе с целью пропаганды, чтобы предстать перед миром в маске правового государства, позволяет, имея надежную страховку от неожиданностей. Только в этих случаях она организует «публичные» процессы, на которых присутствует отборная публика — члены и функционеры фашистской партии, чиновники из служб государственной безопасности. Информация, предоставляемая прессе, соответствующим образом обработана — у общественности должно складываться впечатление, что судебная процедура проходит при самом строгом соблюдении законности.

Иностранные корреспонденты, разумеется, на процесс не допускаются, они могут сделать нежелательные для режима выводы: партия не может позволить, чтобы кто-то кроме нее информировал мировую общественность о событиях в ее собственной стране. Лейпцигский процесс (1933-1934 гг.), куда иностранные корреспонденты имели свободный доступ, — исключение. Это еще был не типично фашистский суд, а старый Имперский суд, доставшийся в наследство нацизму, который решил его использовать для своих надобностей. Судьи еще не были членами фашистской партии, хотя и находились под полным ее контролем. Не случайно сразу же после процесса Имперский суд был расформирован, а вместо него была создана так называемая «Народная судебная Палата», которая состояла из двух судей и пяти функционеров фашистской партии. Типичный фашистский суд, во-первых, не допускает присутствия на процессе иностранных корреспондентов и, во-вторых, никогда не выносит оправдательных приговоров (потому что любой оправдательный приговор в условиях тоталитаризма имеет обратное действие, он подобен бумерангу). Общеизвестно, какой мощный моральный и политический удар был нанесен нацистскому режиму оправдательными приговорами, вынесенными Димитрову, Таневу и Попову. Коль скоро представители Коминтерна не были поджигателями, следовательно, ими были их противники — национал-социалисты!

Несмотря на многократные угрозы, нацисты так и не решились организовать второй Лейпцигский процесс над Э. Тельманом. Чтобы суд над вождем компартии в мире признали публичным процессом, он должен был быть хотя бы в той же степени открытым, как и процесс в Лейпциге. Но кто мог сомневаться в том, что Тельман будет держаться на суде так же твердо и наступательно, как и Димитров?! А раз так, были все основания полагать: процесс обернется против его организаторов. С другой стороны, нацисты не видели политического смысла в том, чтобы организовывать традиционный фашистский суд над Тельманом — мировая общественность заклеймила бы его как циничную политическую расправу. Процесс не сулил никакого выигрыша внутри страны, и без того Тельман был пленником нацистов. Следовательно, раз юридическим путем действовать было бессмысленно, были применены полицейские методы.