Читать «Родная старина Книга 1 Отечественная история с IX по XIV столетие» онлайн - страница 72

Б. Ольшанский Слово о полку Игореве

Неизвестный художник Бегство князя Игоря

(Игорю удается бежать из половецкого плена.)

Игорю-князю Бог путь дает из земли половецкой в землю Русскую к отцовскому золотому престолу. Погасла вечерняя заря. Игорь спит… Игорь пробудился… Мысленно он поле измеряет от Дона Великого до Малого Донца. Готов конь в полуночи, Овлур (сообщник Игоря) свистнул за рекою. Князя Игоря нет! Крикнул он, дрогнула земля, зашумела трава, поднялся стан половецкий. Пустился Игорь, словно горностай в тростнике, несется на борзом коне своем, словно волк в степи. Не догнать Гзаку и Кончаку своего пленного. «Тяжело тебе, голове, без плеч, — говорил в старину Боян, — худо тебе, телу, без головы, так тяжело земле Русской без Игоря. Что солнце сияет на небе, так Игорь в Русской земле». Игорь едет по Боричеву к Святой Богородице Пирогощей (церковь в Киеве). Страны рады, города веселы, воспевая песнь старым князьям, а потом молодым. Воспоем и мы: слава Игорю Святославичу, буй-туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу! Да здравствуют князья и дружина, поборающая за христиан на полки поганые!

Киево-Печерская обитель

Монашество. — Святой Антоний. — Святой Феодосий. — Его игуменство в Киево-Печерском монастыре. — Значение древних монастырей в русской жизни. — Борьба с язычеством. — Просвещение.

В конце десятого века, когда к предкам нашим зашло христианство из Византии, там было уже много монастырей. Монашество впервые явилось на Востоке в третьем веке по Рождеству Христову. Учение Христа и набожность так увлекали некоторых людей, что они отказывались от всяких мирских утех и житейских забот, уходили в пустынь и здесь проводили одинокую жизнь в тяжелых лишениях, посте и молитве. С Востока монашество перешло и в Грецию. В Константинополе и в других больших и богатых городах Греции нравственный упадок в IV–V веках доходил до крайней степени. Богачи утопали в роскоши, в излишествах всякого рода, в пороках, а чернь от нищеты грубела, тупела и становилась склонна к зверству, к насилию. Тщеславие, зависть, жадность, лесть, обман, воровство и насилие встречались на каждом шагу. Напрасно лучшие проповедники в своих речах громили общество, обличали пороки его, напоминали о христианских обязанностях. Ничто не помогало! Тяжело, душно было жить всякому истинно нравственному человеку в таком обществе. Люди, полные благочестия и христианского чувства, не выносили подобной жизни. Отказывались они от семейной жизни, от родных и близких людей, отказывались от всяких благ земных, раздавали свое имение нищим, удалялись в пустыни и проводили жизнь в благочестивом размышлении, покаянии и молитве. Богачи жили в раззолоченных палатах, одевались в златотканые одежды, украшенные драгоценными камнями, и питались самой утонченной и дорогой пищей, а отшельники находили себе приют в мрачных пещерах, в дуплах старых дерев, одевали грубую, жесткую власяницу, питались сухим хлебом и то не всякий день. Эти отшельники, или аскеты (подвижники), как их называли в Греции, даже нарочно старались изнурять свое тело голодом, жаждой; зимой они подвергали себя холоду, а летом жгучему зною. Тело, по понятиям этих подвижников, было только обузой, бременем для души, помехой для душевного спасения. На земную жизнь смотрели эти отшельники как на временное испытание для души. Жизнь праведника, по их понятиям, должна была состоять в неустанной борьбе с телесными потребностями, при помощи которых лукавый искушал людей и старался ввести в грех. Отшельник, изможденный голодом, жаждой и бессонницей, но сильный духом, могущий проводить и дни и ночи в непрестанной молитве, покаянии и слезах, стал образцом истинного христианина, подвижника. Понятно, что среди изнеженного, малодушного и своекорыстного люда такие могучие духом подвижники возбуждали всеобщее удивление и вызывали свежих людей на подражание. Поблизости некоторых из таких отшельников селились их подражатели — другие подвижники. Каждый жил особняком. Таким образом, возникали уединенные жилища (монастыри). Обитатели этих монастырей — монахи (слово «монах» значит одиноко живущий, инок) считались как бы братьями, подчинялись старейшему (игумену, настоятелю) и чтили его как отца.