Читать «Танкист №1. Бей фашистов!» онлайн - страница 71

Валерий Петрович Большаков

Танки Капотова и Петрова добавили, разбирая «Опели» на запчасти.

Грузовики загорелись, боеприпасы на них рвались, устраивая в ночи веселый фейерверк.

«КВ» прошлись по деревне, выискивая еще не разбитые и не раздавленные пушки, а тут и пехота с двух сторон ворвалась в Тимково. Победа!

* * *

Вечером 31 декабря «Т-34Т» вернулись в село Ивановское. Подъехали к техникуму, где разместился штаб. Во дворе лежали убитые.

Их было много. Мертвые тела приходилось складывать страшненькими штабелями, всех подряд – танкистов в ватниках, пехотинцев в шинелях. Тут же и артиллеристы, и даже пара летчиков, выпрыгнувших с парашютом и подстреленных в воздухе немцами.

Около павших возились бойцы, подсвечивая фонариками – своих высматривали. Разговаривали они вполголоса:

– Новый год сегодня…

– Эх, не дожил Пашка…

– Терентий, что ли? Ах, ты…

– Пуля – дура.

– И не говори. Сам чуть тут не оказался. Уже в самый снег вжался, а эти суки из пулеметов херачат!

– Ты гляди, и его. Твою ж ма-ать…

Репнин смотрел на все это набычившись, чувствуя, как копится должок к фашистам. Ох, не расплатятся они с ним… А уж он с них взыщет!

Но стерва-война вечно путала негатив с позитивом. Смерть реяла рядом с людьми, а те, в нахальстве своем, не признавали за нею права отбирать их жизни.

И цеплялись за все старое, мирное, хорошее и доброе.

Из темноты показался Бедный. Незаметно перекрестившись, он шепнул Репнину:

– Тащ командир, там ребята стол накрыли…

Геша кивнул:

– Пошли, Иваныч. Где-то там у меня бутылочка коньячку завалялась…

– Откупорим, тащ командир!

– А то. Проводим старый год, встретим новый…

Мехвод крякнул и прибавил шагу.

А из натопленного штаба уже неслись аккорды баяна – это Алешка Гурьев, пулеметчик из экипажа Полянского, наяривал.

Клацнули кружки, звякнули стаканы, и послышался несильный, но приятный голос лейтенанта Фокина, угловатого парня, бывшего учителя и артиста. Он выпевал «самодельную» песню о бригаде:

Нас в бой послал народ страны великой, Он дал наказ: ты будь к врагу суров. Мы в бой идем и бьем врага жестоко. Нас в бой ведет любимый Катуков. Мы с песней в бой идем и побеждаем. Наш порох сух, снаряда точен лёт. Броня крепка, и сердце крепче стали, Без устали врага бьет пулемет!

А тут политотдельцы, словно Деды Морозы, притащили целые мешки подарков от сибиряков и дальневосточников, адресованных «танковой бригаде Катукова».

Новосибирские гуси, омское масло, благовещенские пельмени, приморская нерка, хабаровское печенье! Роскошь!

– С Новым годом, товарищи! – поднял свою кружку Геннадий.

– Ур-ра-а! – ответили танкисты.

– Желаю «безлошадным» скорее получить новые машины, а тем, у кого они есть, сберечь матчасть! За нас! За победу!

– За Катукова!

– За Сталина!

– Ура-а-а!

Отведав яств с Дальнего Востока, Фокин грянул с новой силой:

Мы будем бить нещадно и сурово. Громить врага броней своих машин. Вовеки наше нерушимо слово, Гвардейский дух в боях несокрушим. Вперед, гвардейцы, выше славы знамя! Мы рождены, чтоб в битвах побеждать. Чужой земли не пяди нам не надо, И нашей никому не отобрать!