Читать «Танкист №1. Бей фашистов!» онлайн - страница 10

Торговаться Репнин не стал – цена была смешная. Тамара обрадовалась и этим деньгам.

– Вова, поставь чайник!

– Тамара Алексеевна… Я же вас объем.

– Да бросьте! Я с утра пирожков напекла целый тазик.

– А с чем?

– Лук-яйцо. И яблоки.

Геннадий вздохнул:

– Вот тут я слаб!

После второй чашки (и четвертого пирожка) Репнин разомлел.

– Страшно тут? – спросил он, кивая на развороченный когда-то и кое-как починенный балкон.

– Привыкли уже, – вздохнула Тамара. – Вот в первый месяц было… Жуть! Помню, штурмовик украинский над самой крышей пролетел. Школу бомбанул, а тут его наши и «спустили»! Канонада каждый день и каждую ночь, тряслось все… Детей в ванных укладывали. А как я однажды на дачу съездила! Малина зреет, собирать пора, а тут война. Все равно поехала! В жизни никогда я так быстро ягоду не собирала! А тут грохот – танковая колонна заблудилась, заехала в наш кооператив. Вылезает из люка танкист, спрашивает дорогу в Стукалову балку, а наша соседка к нему бросается. «Родненькие, – кричит, – вы только не сдавайтесь!» И тут видит трезубы украинские… У нее аж лицо перекосилось! Ох… Я теперь точно отличу, что стреляет – гаубица или танк. По звуку «прилетов» – опыт есть. Вот сюда, – она показала на балкон, – попал снаряд из гаубицы. Это тогда мне ногу оторвало. Осколок здоровый был, со сковородку, отрезал мигом.

– Так вы…

– Это протез, – вздохнула Тамара.

– Вот же ж сволочи…

Женщина кивнула:

– Больно было – жуть. Хорошо еще, что соседка поспела, живо меня в больницу доставили. Намучалась, конечно. Сейчас привыкла уже… На протез чуть ли не всем кварталом собирали. Да! У нас, вообще, сейчас хорошо жить. Майданутые все на запад подались, трусы – на восток, а мы остались.

– Самые стойкие.

– Самые упертые! Тут же по-всякому бывало, люди-то разные. Вон, в соседнем доме развелись – жена в Полтаву уехала, а муж остался. «На хрен мне, говорит, бандеровка эта? Любы тебе эти фашисты – езжай! А я их тут бить буду!» Ой, всякое бывало. Помню, когда Путиловский рынок горел, сосед принес обгорелых кур и колбасу. Пока дети спали – мы копоть счищали. А когда снаряд угодил в пруд, вся рыба всплыла – да здоровая вся такая! Всем двором ее жарили…

…Вечером Репнин долго ворочался, никак уснуть не мог. В Чечне было иначе – там война шла с бандосами, а здесь самый настоящий фронт. Киевский проспект, продолжаясь, упирался в передовую, и с той линии фронта бьют орудия, целясь по жилым домам, по школам и детсадам, котельным и подстанциям – лишь бы побольше «сепаров» истребить или хотя бы нагадить.

– Наше дело правое, – прошептал Геша, не раскрывая глаз. – Враг будет разбит, победа будет за нами…

И уснул.

* * *

А на другой день началась служба. Особых различий между армиями России и Новороссии Репнин не наблюдал. Да, на вооружении ополченцев стояли старые танки, советское наследие, оставленное Украине, хватало и других отличительных черт, но основа оставалась той же. Армейщина.

К декабрю все устоялось и внутри «Т-72», командовать которым поставили Гешу. «Сержант Рудак» стал «Михалычем», а «старшина Сегаль» – «Ромкой». Или «Сигалом». Или «Ромуальдом». В зависимости от настроения.