Читать «Призраки Припяти» онлайн - страница 23

Я иногда заходил в библиотеку. Женщина там уж больно хорошая работала библиотекаршей, читать даже не умела. Я помогать ей приходил — книги расставить, опись сделать — и всякий раз спрашивал: «Ну что, Клавдия Васильевна, много ли книжек у нас читают?» А она мне: «Ни одной не взяли за эту неделю, Димочка. Неинтересно им, что ли. А может, и правда привыкли по вечерам от усталости спать заваливаться. Я ведь тоже… так и не научилась читать, чуть-чуть совсем, только названия. А вот давеча электрик приходил, Боря такой, знаешь его? Просил у меня книгу про электричество. А я вот только и обложку-то прочесть могу, с трудом правда. Порылась — помню, что была у меня — ну и дала ему как его… Электроника предложила, он вроде полистал, а потом говорит мне — не то дала, дура старая. И ушел».

Уж я тогда смеялся. Со слезами на глазах. Сказку, говорю, вы человеку рабочему дали, как вы думаете, что он должен был сказать?…

А она и на меня обиделась.

Что с меня взять, говорит, дура же я старая! Ни черта в вашем электричестве не понимаю. И в книгах не понимаю. Вон, понаехало образованных в город, считать, писать умеют, так где же они все? Ко мне не приходят, читать не берут. И почему администрация на мое место умника какого не поставит? Да потому что за гроши эти, что мне за работу платят, никто даже в ус дуть не будет. А мне все хорошо — прибавка к пенсии. Только одиноко мне тут. Вот, ты заходишь иногда, Димочка, а так и поговорить не с кем.

Она обводила растерянным взглядом большой читальный зал с красивыми настольными лампами, и я тоже смотрел на эти новенькие, зеленые абажуры, которые должны были означать сидящих за добротными, лакированными столами читателей. Все для народа, все для поднятия культуры. И никого. И вечером всегда пусто и сумрачно, и ни одной лампочки не горит, только над столом библиотекарши. И кажется, что книги за спиной шепчутся, жалуются, что никому-то они здесь не нужны…

Так же, как и люди. Кто-то в верхах, кто-то, у кого есть деньги, преследует свои планы, а народ нужен лишь для прикрытия. Может быть, чтобы заслониться им от чего-то страшного, неотвратимо вытекающего из уродливых поступков; может быть, чтобы отгородиться им от своей совести.