Читать «Призраки Припяти» онлайн - страница 16

— Умный ты больно, — равнодушно фыркнул я, пожав плечами. Разговор заканчивался. Ко мне пришли. — От ума, знаешь, тоже много горя бывает.

В этот момент тяжелая железная дверь отварилась и в бар заглянула женщина с покрытой выцветшим платком головой. Ее глаза и нос были красными, и опухли от слез. Она смотрела по сторонам дико, и в первое мгновение мне показалось, что настигшее женщину горе лишило ее рассудка. Ее движения были нервными и рваными, она шагнула вперед, пересиливая страх, потому что надежда все еще жила в ее душе. Отпустив дверь, она схватилась за край юбки и, неприлично поддернув ее выше колен, стала истерически комкать подол. У нее были очень худые руки, на пальце я заметил врезавшееся в кожу кольцо. Чья-то жена. Интересно, почему же не мужчина пошел ко мне говорить, почему послал ее?

— Это вы Дмитрий Васильевич? — неожиданно хриплым голосом спросила женщина, приближаясь к нам маленькими нетвердыми шажками.

— Он это! — отозвался за меня бармен. — Нелюдь он и все тут! Чего тебе от него надо, девка?!

— Чем я могу вам помочь, Катюша? — спросил я ласково, поднимаясь с места и выпуская в пространство между нами плотное облачко сигаретного дыма. Не очень то вежливо, но так я лучше вижу. Туман помогает разбить некоторые границы, о существовании которых большинство людей даже не подозревает. Те самые, которые делают нас слепыми, как новорожденные котята. И такими же глупыми, незнающими мир и самих себя…

… и я вижу…

Рыжий лес. Бескрайняя выжженная радиацией пустыня. Сосны первые откликнулись на ее прикосновение, сгорев дотла.

Экскаватор валит ржавые сосны, их прямые мачты с треском и шуршанием падают на землю, создавая завалы, а огромный механизм сминает их гусеницами, вдавливает в почву. И уже стоят на подступах машины с песком и землей, чтобы засыпать ржавую усыпальницу и посадить поверх новые деревья.

Я знаю, что эти сосны полны смерти.

Пустота. Вокруг темно и тихо, нет ни единого звука, словно в склепе, потому что я чувствую вокруг себя стены. Я напрягаю зрение, но ничего не вижу, зато начинаю слышать тихий детский плач и что-то еще, словно шорох или шелест. Я чувствую кожей излучение, текущее ко мне со всех сторон, его прикосновение обжигает страхом и болью. Меня начинает поташнивать то ли от страха, то ли от смертельной дозы излучения. От страшного прикосновения рыжего леса, о котором я знаю столько баек и легенд.

Я опустил глаза вниз, выискивая уголек сигареты. Я знаю, что он где-то здесь. Надо непременно вернуться, вспомнить, что я стою в баре у столика, а рядом со мной сидит Пасюк, который до сих пор не верит в нашу дружбу, и стоит заплаканная женщина Катерина, которой, наверное, двадцать пять или двадцать шесть. Но горе истерзало ее лицо морщинами, а нелегкая жизнь одинокой женщины стерла все детские грезы и фантазии. Где же твой муж? Почему ты все еще носишь кольцо, хотя его уже давно нет?…

Я обязательно должен вернуться или через несколько минут мое бездыханное тело упадет на неровный пор бара. Уголек сигареты — мой маяк. Моя надежда на счастливое возвращение, мое воспоминание обо мне самом. Каждый уход в видение — риск. Правда никогда не давалась легко.