Читать «Сорок изыскателей» онлайн - страница 107

— Не беспокойтесь, — утешала Розу Петровну Соня, — я вам найду чудесненькую комнату у кого-нибудь из пионерских родителей.

Гордая принятым на себя поручением, задрав нос, она увела Розу Петровну.

Подбежал Женя-близнец и о чем-то оживленно зашептался с Ларюшей. Оба они с мольбертами и прочим багажом художников отправились рисовать Люсю. Майкл увязался за ними.

Номер Первый и я поспешили в Дом колхозника. Молодые постояльцы сейчас были на своем слете. Тычинка одиноко лежал на койке с мокрым полотенцем на лбу. Хриплые выкрики булькали из репродуктора, подвешенного над его изголовьем. «Левую ногу поднять! Опустить. Правую ногу поднять! Опустить». В такт музыке расслабленный Тычинка мог поднимать и опускать только свои красные от бессонницы веки. Увидев нас, он повернул голову набок и, страдальчески улыбаясь, признался, что ради искусства готов вытерпеть даже урок гимнастики из этого испорченного репродуктора.

Мы сейчас же увели Тычинку с собой. Возле крыльца нашего дома толпились все мальчики-изыскатели, а из девочек — только Соня. Моя дочка объявила, что отдельная комната найдена у близнецов и Роза Петровна уже там устраивается. Соня повела туда Тычинку.

Витя Большой прерывающимся от волнения голосом начал рассказывать:

— Мы, мальчишки, давно знаем, кто такой ваш хозяин. Никто в его доме не бывает, сам он в гости никуда не ходит. А раньше он был настоящий разбойник. Знаете, сколько у него награбленного добра: три серебряных сундука! Наверняка портрет спрятан в сундуках. Мы сейчас разрабатываем план, как их отпереть.

И я и Номер Первый забеспокоились, предвидя недоброе, и сказали, что единственно достоверное в рассказе — это существование трех сундуков, и то не серебряных, а деревянных, окованных железными полосами. А есть ли в этих сундуках портрет или нет — это еще вопрос. В заключение мы посоветовали мальчикам потерпеть — может, нам удастся уговорить хозяина показать портрет.

Вряд ли удовлетворились они нашими советами. Витя Большой оглядел своих спутников, свистнул, и все они куда-то поскакали мелкой рысцой.

Вечером Тычинка и Роза Петровна пили у нас чай. Ларюша еще не приходил. Номер Первый решил подъехать к нашему хозяину с другой стороны:

— А скажи, Иван Тихонович: Прохор Андреевич Нашивочников, живший лет сто назад в Любое, кем тебе приходится?

Хозяин подозрительно посмотрел на нас из-под колючих бровей.

— Прадед родной.

Верных два часа бился Номер Первый, поминутно вытирая лысину платочком. Фразу за фразой, словно клещами, он вытягивал из неразговорчивого Ивана Тихоновича скудные сведения о его предке.

Вот что мы узнали.

О молодости своего прадеда Иван Тихонович не смог ничего рассказать. Он только вспомнил, что после смерти отца Прохор Андреевич получил в наследство маленькую фабрику азиатских платков. Ткались узорчатые платки из разноцветной пряжи, на ручных деревянных ткацких станках, по окрестным деревням и в подвале дома Нашивочникова. Эти платки скупщики перепродавали в Среднюю Азию, в Персию (Иран), в Турцию. Впоследствии новые фабрики, с механическими станками, вытеснили кустарное ручное производство, и Прохор Андреевич разорился. Однако наш хозяин еще помнил в детстве на чердаке у деда разломанные деревянные станки.