Читать «Деньги за путину» онлайн - страница 32

— Никаких цивилизаций и «Спидол». Чита — ко мне! — и он взвыл не то по-обезьяньи, не то по-верблюжьи. Потом хлопнул себя по лбу. — Я и забыл. У меня тоже есть книга.

Витек полез за своим мешком. Долго там копался. Из-под нар поочередно вылетали рубахи, носки, консервные банки, колода карт и домино. Достал он две книги. Одна оказалась букинистической редкостью — «Окоченевшая любовница» Фаррера; вторая — учебником шофера первого класса.

— Машину надумал? — осведомился Корецкий.

— Ага, — поддакнул Витек. — С долгами вот после путины расплачусь и начну копить. На велосипед.

За Корецким расположился Омельчук — высокий парень с симпатичной русой бородкой, пронзительно-голубыми славянскими глазами. Его молчаливость могла лишь сравниться с болтливостью немого. Но это была не угрюмая молчаливость, а скорее симпатичная. И он не отличался — как бывает в таких случаях — болезненной застенчивостью или девичьей скромностью. Просто хороший, очень любящий поспать, молодой человек. Что он и сделал: расстелил постель, удобно лег на спину, сложил руки на груди и тихо задремал, не обращая никакого внимания на всеобщий галдеж.

Неторопливо и сосредоточенно свил себе основательное жилье Антонишин. Большой ящик, который он назвал кратко «походной лабораторией», занял место в противоположном углу на подставке. Она предназначалась для телевизора. Но зав. колхозным складом телевизора не дал, сославшись на испорченный кинескоп. Кстати, никто об этом и не тужил: еще телевизора не хватало на рыбалке!

Лежанка Савелия оказалась в самом углу, что ему пришлось очень по душе. В его распоряжении была вся стена из редких досок, куда он вбил гвозди и развесил все свое имущество: фотоаппарат, бинокль, транзисторный приемничек, полевую сумку с кассетами и пленками, одежду и даже сам рюкзак.

— Чтобы все было под рукой, — сказал он удовлетворенно и протер очки о кончик рубахи.

Витек добавил:

— Умно. В случае пожара или наводнения, а также землетрясения или вражеского налета — все под рукой. Схвати в охапку — и чеши без оглядки.

Утром загремел настил, соединяющий палатку с кухней. Что-то мягко шлепнулось и, звеня, понеслось вниз, громыхнуло о гальку, пару раз булькнуло и затихло.

— Минус завтрак, — сказал равнодушно Шелегеда.

С этими словами в палатку ворвался повар.

— Кто так настил делал? Нарочно, знаю. Я хоть и глухой, а все понимаю, все вижу. Руки оббить тому или заставить четыре километра носом горошину катить по асфальту.

Последнее вызвало взрыв здорового хохота. Настил действительно был сбит кое-как, вкось и вкривь. Бенедикт разозлился всерьез и, враждебно оглядывая гогочущих рыбаков, уставился на Савелия.

— Понабрали, понимаешь. Интеллигенция! Я на нее насмотрелся еще в институте Лесгафта. Гвоздя в руке держать не может, а все туда же, на путину…

Это не понравилось.

— Ладно, кончай зубами ляскать, — огрызнулся Витек. — Сидел бы в своем институте Лезгинтов, так нет, туда же, на путину…

Рыбаки опять дружно засмеялись. Бенедикт побагровел и, наседая на Витька, зачастил: