Читать «Непохожие прохожие (Сказки)» онлайн - страница 28

Владимир Никифорович Бондаренко

На, сосед, когда ты ещё себе добудешь, а перехватишь малость* оно на душе-то спокойнее будет. Бери.

Отчего не взять, коли дают? Взял Филька, подумал: «Чудной какой-то сосед у меня, легко говорит как — на! У самого детей куча, а он со мной делится».

В другой раз наловил сосед лягушек на озере и опять парочку Фильке занёс. Фильки у двора не было, так он ему в окошко подал.

   —  Развлекись маленько, пожуй.

Взял Филька, улыбнулся: ну и сосед! Глупый, видать: и не просишь, сам даёт. Нисколько экономить не умеет. Ну и пусть делится, разве Фильке от этого хуже!

А однажды увидел Филька — сосед суслика поймал. И захотелось ему суслятинки отведать. Пришёл он к соседу, просит:

   —  Дай кусочек.

А сосед обрадовался, что Филька навестил его. Всегда мимо норовил пройти, а тут зашёл. Всего суслика отдаёт ему:

   —  Чего кусочек? Целого бери. Уж есть, так досыта.

Опешил Филька, попятился даже.

   —  А ты как же? Ты ещё, поди, не ужинал?

   —  Обойдусь.

   —  И дети вон у тебя.

   —  И они потерпят. Мы в обед сытно поели, можем и без ужина обойтись. Водички похлебаем и проспим до утра.

Дома у Фильки хомяк припрятанный лежал, да и без него было у Фильки поесть что, а сосед последнее отдал и себя и детей без ужина оставил.

Нёс Филька суслика к себе, и тяжёлым он казался ему. Стыдно было Фильке, первый раз в жизни стыдно было.

Не выдержал Филька, воротился с половины дороги и отдал соседу суслика:

   —  Понимаешь, пока шёл от тебя, хомяка поймал. Идём ко мне. И ребят своих бери, заодно поужинаем.

   —  Да они уже спать легли.

   – Ну возьми тогда суслика. Утром они встанут, ты и покормишь их, а сам идём ко мне. Знаешь, какой хомяк жирный попался! И большой. Одному мне его ни за что не съесть.

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ

Сидел Заяц под терновым кустом, горбился, о прожитой жизни думал и вдруг чувствует: сдавило ему сердце. Схватился лапками за грудь, разевает рот, вздохнуть хочет, а вздоха не получается.

«Значит, всё, — думает, — конец мне пришёл». И точно, смотрит: стоит перед ним его смерть, серенькая, с длинными ушами в крапинку.

   —  Что, — спрашивает Заяц, — уже?

   —  Да, — говорит Смерть, — подошёл твой срок. Ну, рассказывай, как ты жил.

Стал Заяц рассказывать, и вышло по его рассказу, что всю свою жизнь он только и знал, что бегал ото всех да по кустам прятался. Да и час назад всё по лесу петлял, следы прятал.

Записала Смерть ответ его, сказала:

   -  Да, мастер ты, я вижу, был уши иавостривать. А теперь скажи, чему ты радовался в жизни.

Сказал Заяц:

   —  Больше всего радовался я, когда удавалось мне убежать от опасности подальше и спрятаться понадёжнее.

И этот ответ его записала Смерть. Почмокала губами:

   -  Да, вижу я, резво ты бегал и хитро прятался. Ну, а скажи, чем ты гордишься в своей жизни.

Вытянулся Заяц перед своей Смертью в струнку, доложил бодро:

   —  Горжусь, что непойманным до старости дожил и тебя в полном сознании встретил.

И покачала тут Смерть головой.

   —  Эх, ты, — говорит, — не прожил ты свою жизнь, а прокрался по ней. Даже срамно нести тебя такого. Глянет кто-нибудь и скажет: «Труса Смерть несёт». Обмараешься об тебя.