Читать «Непохожие прохожие (Сказки)» онлайн - страница 17

Владимир Никифорович Бондаренко

КТО СИЛЬНЕЕ

Пришла осенью в Гореловскую рощу Беда погостить. Пока шла, притомилась. Упала на ворох опавших листьев, лежит отдыхает. Слышит—два Ежика неподалёку под осинкой разговаривают. Прислушалась — о ней говорят.

   —  Опять носом хлюпаешь? — говорит один. — Поглядел бы ты на себя, на кого ты похож стал: кожа да кости, глаза провалились. Будет слёзы-то лить.

   —  Так вёдь Беда у меня в гостях побывала, — отвечает ему другой Ежик. — Осинку на крышу моего домика повалила, того и гляди, обвалится домик мой.

   —  Так это когда случилось-то? — говорит первый Ежик. — Весной ещё, а сейчас вон зима лечь собирается. А ты всё хлюпаешь. Другой бы домик давно построил, раз судьба твоя сложилась так. Нужно уметь сильнее любой беды быть, не то навалится она на тебя и придавит к земле.

   —  Хорошо тебе советы давать, — говорит второй Ежик. — Тебя Беда стороной обходит, а села бы она тебе на плечи, узнал бы тогда.

   —  Где бы села, там и слезла, — отвечает первый Ежик.— На моих плечах ей долго не усидеть. Беда, она слабых любит. Она едет на том, кто её везёт. Возле меня ей делать нечего. Я не ты, слезами её поить не буду.'

Лежала Беда, слушала Ежика и думала: «Хвастун какой. Ну погоди, окорочу я тебя, другим голосом запоёшь. Расхрабрился. Ну что ж, посмотрим, кто из нас сильнее...»

И тут же прикинулась Беда Крысой — Беда кем угодно прикинуться может. Пошёл Ежик домой, догнала она его.

   —  Погоди, — говорит, — слово у меня к тебе есть. С товарищем ты тут говорил, а я слышала. Скажи, успокаивал ты его или и впрямь тебе никакая беда не страшна?

   —  А чего мне её бояться, — отвечает Ежик. — Я так сужу: не сама беда страшна, страшны мысли о ней. Если ты к страшной беде да прибавишь страшные мысли, считай — пропал ты. Рано или поздно к каждому из нас приходит беда, к одному побольше, к другому поменьше, но обязательно придёт,, никого не минует. И нужно быть готовым встретить её.

Сказал так Ежик и побежал себе домой, а Беда глядела ему вслед и думала: «Посмотрим, как ты приготовился встретить меня». Вызнала она, куда Ежик спрятал яблоки на зиму, и перехоронила их в другое место. Хватится Ежик — нет яблок, и зальётся слезами: зима надвигается, поди запасись теперь, когда отошла уже пора яблочная. Вот уж посмеётся над ним Беда.

На другой день опять прикинулась Беда Крысой, прибежала к Ежику. Смотрит — стоит он над разворованным тайничком и... смеётся.

   -  Обворовали, — говорит, — меня.

   -  А чего ж тут смешного, — говорит Беда. — Ты всё лето запасался, а кто-то пришёл и забрал готовенькое. Плакать нужно, а ты скалишься.

Не могу я плакать, — говорит Ежик. — Я как представлю себе, как вор воровать ко мне шёл, как вздрагивал и замирал при каждом шорохе, так и смех меня разбирает. Сколько он, бедняга, страху натерпелся, пока яблоки мои таскал. Уж за один этот страх ему всё простить можно.