Читать «Осень без любви» онлайн - страница 81

— Деньги поздно возвертать, плакаться тоже поздно. Давай-ка по рюмочке…

Выныривает из-за туч луна, виден большущий кусок чистого, слегка голубоватого неба. Опять дохнуло прохладой. Жара качнулась, но никуда не поплыла, все так же стоит, привязанная к домам, деревьям.

Звонко, дробно застрекотал сверчок в кустах сирени.

— К дождю, что ли, духота такая? — спрашивает Олег Лукич.

— Нет, дождю не бывать, — уверенно отвечает Бесцветов. — Тучи высоко, разгонит их.

— Как же без ветра-то?

— Вверху что-то происходит. Мы не чувствуем, а там что-то происходит. В жизни всегда так, — философски заключает Иван Николаевич.

— Я, как и ты, в свои предчувствия верю. Хочу рассказать одну историю, — уверенно, торопясь, словно ему не дадут рассказать, начинает Олег Лукич. — Лет пять назад, я тогда на КРАЗе ходил по зимнику, произошел такой случай. Везли мы стройматериалы на один прииск. Километров триста нужно было по зимнику отмахать. На Чукотке самое страшное — это пурга. Прихватит в дороге, с машиной занесет, потом сутки откапывайся. Тут мороз собачий стоит, ветерок небольшой, то, что нужно. Подъехали к реке, я глянул на лед и сразу почувствовал неладное. Говорю старшому по колонне, мол, я провалюсь. А он: «Ты что, спятил? Все проедут, а ты провалишься?» Я говорю, мол, чувствую это. Он меня с моим предчувствием послал в одно место. А у меня так прямо ноги подкашиваются от страха, хоть бросай машину и беги в тундру сломя голову. — Олег Лукич затягивается сигаретой, наливает только себе в рюмку водки, выпивает. Ищет руками закуску, не находит ее, ахает сокрушенно и уходит в дом.

«Так-то он хороший мужик, — думает Иван Николаевич, вглядываясь в кромешную, жаркую темноту. — Поговорить с человеком может, может в его доверие войти. Бесшабашный больно, ни за что не переживает, привык, видно, к большим деньгам».

Олег Лукич появляется на крыльце с тарелкой, садится подле Бесцветова и, дыша ему в лицо, говорит:

— Склероз, приготовил закусь и забыл.

Теперь он наливает водку в обе рюмки. Бутылку и рюмки подносит к лицу, чтобы хоть что-то разглядеть.

— Я еще одну прихватил, — шепчет заговорщицким голосом он. — Баба пока спит, чуть-чуть можно.

— Может, в самом деле много будет? — для приличия сопротивляется Бесцветов, но выпить ему хочется: на душе стало хорошо, раскрепощенно. — Мне рано на автобус вставать.

— Чего вставать-то? Если рано, так можно и не ложиться, — смеется бывший северянин. — Когда еще нам придется по махонькой опрокинуть?

— Действительно, — говорит Бесцветов и думает: «Чего нам встречаться-то? Ты идешь своей дорогой, а я своей».

Выпивают за скорый дождь, который нужен теперь полям, которого ждали все, о котором много во всех деревнях говорили и которого не было с самой весны.

— О чем я тебе рассказывал? — спохватился Олег Лукич.

О рассказе он все время помнил и не терпелось ему начать его, не начинал, а ждал, когда слушатель сам попросит об этом. Приятнее рассказывать, когда чувствуешь, что слова твои в цене.

— Как через речку переправлялся и провалился, — напоминает Бесцветов.