Читать «Осень без любви» онлайн - страница 47
Евгений Фролович Рожков
— Ой, балда я, мне нужно позвонить Дине и предупредить, чтобы она сказала моим предкам, что я у нее ночевала. Где у вас телефон?
— Пройдешь немного по коридору — и направо, — объяснил Золотаев.
— Администраторша меня не того?..
— Она на первом этаже — не беспокойся.
Ольга вышла, упруго шевеля парчей платья.
Золотаев наполнил стакан Агапова шампанским.
— Ты чего скис? — дружеским тоном спросил он.
— Да ничего, так…
— Знаешь, Ольге не понравился твой костюм, говорит, дешевый. Мещаночка, да?.. Но как женщина она бесподобна!
— Одни носят дорогие костюмы, но живут дешевой жизнью, а я хочу, чтобы у меня было все наоборот, — задумчиво ответил Агапов. — Пойду погуляю, на свежем воздухе мне будет лучше.
Он отодвинул стакан, так и не дотронувшись до шампанского, поднялся и направился к выходу.
— Ты что, обиделся на нее?
— Нет, о чем ты говоришь?
Снег все шел и шел, будто скопилось его в небесах за целое десятилетие. Дома, сквозь густую сеть снегопада, казались живыми существами, спокойно взирающими многочисленными глазами на мир.
Людей на улицах было мало, кое-где торопливо пробегали женщины с сумками да ребята с хоккейными клюшками. Город отдыхал после бурной ночи.
На душе у Агапова было беспокойно и нехорошо, словно он украл что-то и об этом вот-вот узнает весь мир. О прошедшей ночи он не хотел вспоминать. Но иногда всплывали отдельные эпизоды, обрывки разговора.
— Ты меня осуждаешь? — спросила Дина. Он ничего не ответил, он не знал, что ответить. Она продолжала: — Моя мама совсем недавно, когда я была у нее в Хабаровске, призналась, что в сорок лет ее стал мучить страх, что в жизни больше ничего не будет, и страстное желание быть как можно больше с мужчинами охватило ее. Она готова была быть с каждым и жалела, что так и не подвернулся случай. Ко мне пришло такое после смерти мужа, в 25 лет. Но ты не думай, ты у меня первый. Когда я тебя увидела, мне показалось, что ты обо мне будешь думать долго и хорошо. Ты светлый человек, и это поможет мне бороться с собой. Ты только не ругай меня, вообще никого не ругай. Считай, что это была сумасшедшая ночь, которая больше никогда не повторится.
— Где ты работаешь? — спросил он, и это почему-то было для него важно.
— В школе, преподаю русский язык и литературу.
Агапов нагнулся и зачерпнул пригоршню снега. Какой он легкий, светлый! Он набил полный рот, а остатками стал растирать лицо.
Вроде полегчало: голова уж не болела. Как хорошо, первозданно чисто кругом! И он подумал: «Пусть они живут, как хотят. Они выдумали это бесшабашное будущее — эру отдыха, и уже сейчас заражены какой-то болезнью. Если жить выдуманным будущим, в котором пустота, то душа уж теперь омертвеет. Я на другом берегу, я там, где созидают, там, где строят новый мир, нового человека».
Его потянуло домой, к работе, к своему прокуренному кабинету, где он просиживает допоздна над чертежами, потянуло к сослуживцам, с которыми он делит беды и радости, к вроде бы не разрешимым и все-таки разрешаемым большим и малым проблемам; потянуло в маленький районный поселочек, в котором почти половина домов построена им; потянуло к семье, без которой он не мыслит своей жизни. «Работать, работать, работать!» — беззвучно кричал он себе, бодро ступая по тихой заснеженной улице.