Читать «Осень без любви» онлайн - страница 125

В раздевалке были широкие длинные лавки, на которых отдыхали, выйдя из парной. В углу, в прохладном месте, стоял большой деревянный бочешок под квас. Банщик, седоусый, здоровенный хохол Михайлович, уж лет восемь занимавший этот «ответственный» пост, готовил такой квас, что пился он в радость.

Парились горняки помногу, со знанием дела. Гурманы-парщики, или как их тут называли «паролюбы», приходили с шерстяными шапочками, рукавицами, с дубовыми или березовыми вениками, присылаемыми в посылках с материка.

Те, кому веники не присылали, делали их сами. Гибкую проволоку обматывали полиэтиленовой изолентой и привязывали почаще листочки, вырезанные из клеенки. Такой веник не осыпался, не издавал запаха, правда, боялся огня, зато был вечен. Хлестать себя вечностью кой для кого тоже составляло удовольствие. Тех, кто парился полиэтиленовыми вениками, в поселке звали «искусственниками» — наподобие детей, выкармливаемых не материнским молоком.

Паролюбы разработали особую систему, рассчитанную на три-четыре часа, с потерей двух-трех килограммов живого веса. Но не стоит рассказывать об этом слишком подробно, ибо кто ж не знает о пристрастии русских к парильне, которая идет из глубины веков! Баня в Заполярном по сути дела превратилась в некое культурное заведение, где не только мылись, а обменивались мнениями, вели беседы, проводили досуг, ссорились и мирились.

Так и текла размеренно, сонливо жизнь в Заполярном, но суждено было произойти и здесь необычной истории.

Никто толком не знает, каким образом попал этот человек в поселок. Одни говорили, что его вызвал какой-то знакомый, другие — сам приехал, третьи утверждали, будто его специально заслали в поселок, чтобы взбаламутить всех людей. Это уже говорили потом, когда этот человек незаметно исчез так же, как и незаметно появился.

Устроился приезжий работать в кочегарку. Сутки работал — трое сидел дома — в холостяцком общежитии горняков, куда его определили на житье.

Внешность приезжего непримечательна. Он худ, невысок ростом, голова вот у него была большая, такая большая, что размерами не уступала арбузу-рекордсмену, выращенному на плодородных землях Украины. Руки у него были короткими, слабыми. Непонятно просто, как он мог работать на такой вообще-то тяжелой работе, в кочегарке, с такими маленькими, детскими руками. Но сменщики на приезжего не жаловались, мужик был старателен, кроток, неразговорчив и что самое поразительное — не брал в рот спиртного.

В кочегарке, как правило, работали те, кого в других местах не держали из-за горючей многолетней любви к «зеленому змию».

Знакомств приезжий не заводил, держался особняком как на работе, так и в общежитии. Придет, бывало, со смены, розоватый, размягший после душа, разденется и в постель. Отоспится, а потом день и ночь, вплоть до следующего дежурства, читает, шевеля медленно губами, какие-то книжки. Книги были не художественные и не научные, а иного вовсе склада. С обилием рисунков-диаграмм. Потом-то распознали, разглядели, что это за книги, хотя нелегко это было сделать, ибо приезжий не бросал их, а прятал в свою тумбочку под замок. Как ни странно, но это были старые книги по шахматной теории. С этого времени и прицепилась к приезжему кличка Гроссмейстер, хотя в то время в шахматы он еще не сыграл ни с кем ни одной партии.