Читать «Астраханский вокзал. Повесть и рассказы» онлайн - страница 109
Леонид Семёнович Словин
— Все ясно. Сейчас в бюро пропусков положат трубку, и можно звонить. У нас с ними параллельный.
Звонить Денисову было некому, он набрал номер своего кабинета. Как и рассчитывал, никто не отозвался.
— Не отвечают, придется подождать.
Вахтер сам начал разговор.
— Работы под самую завязку? Знакомо. Все бегает молодежь, все шебаршит! Потому что жизнь не понимают.
— Не так легко понять.
— А чего нелегко? Живи как вокруг живут!
— Так-то так.
— Тоже вот я шебаршился… На работе устаешь, а тут в школу вызывают: девчонка тройки носит, жена шумит! А как хирург отхватил полжелудка, так все в норму пришло. Больше не шебаршу… Ты ищешь кого или так, между прочим?
— Бывает здесь один человек. Моряк, младший лейтенант.
— Живет или как?
— Разве найдешь?! Вон сколько домов понастроили…
«Знакомая песня…» — Для приличия Денисов еще раз набрал тот же номер.
— Капитан Колыханова слушает!
Денисов положил трубку: за эти двое суток он совсем забыл о ККК.
— Куда бы тебя адресовать? — Вахтер снял со стены висевшие на гвоздике заявки на пропуска. — Вот что! Сходи-ка ты для начала в общежитие техникума. Народ там — ух! Идут вечером, волосы распустят, поют — смотреть страшно. — Он повертел бумажки в руках и снова наколол на гвоздик. — С них и начни!
«Вот уж там мне делать совершенно нечего…»
Поблагодарив вахтера, Денисов пошел к домам. Протянувшиеся вдоль фасадов витрины предлагали сразу несколько «горячих точек» — на выбор.
— Товарищ полковник, разрешите обратиться! — Сутуловатый капитан линотделения, прикомандированный к оперативной группе вокзала, четко взял под козырек. — Установлено, что свидетель Вотрин Евгений Иванович тысяча девятьсот двадцать шестого года рождения, проживающий на Дубниковской улице, видел подозрительного мужчину, шедшего со стороны вокзала мимо багажного отделения первого января в пятом часу утра, о чем и докладываю на ваше распоряжение! — Капитан словно сошел со страниц милицейской повести: в своем длинном сообщении не сделал ни одной паузы, не допустил ни одного неуставного оборота и ни разу не перевел дух. Окончив рапорт, капитан лихо рванул руку к бедру и щелкнул сапогами. Холодилин слушал скептически, потом посмотрел на Блохина, пришедшего вместе с капитаном. Блохин напряженно молчал.
— Пригласите сюда.
— Он здесь, за дверью.
Свидетель оказался человеком средних лет, в джинсах, заштопанных на коленях грубыми мужскими стежками, со значком рационализатора на куртке.
— Вот вы, полковник, юрист, — заговорил он, прежде чем Холодилин задал ему вопрос, — можете вы мне сказать, почему разбор моего дела начали раньше, чем указано в повестке? И сколькими репликами в гражданском процессе могут обмениваться прокурор с ответчиком?
Блохин положил ему руку на плечо:
— Два слова о себе, пожалуйста… Почему первого января вы пошли на вокзал?
— Я и тридцать первого декабря ходил… А что делать?
Он жил один, рано вставал, ходил пить кофе на станцию. Работа в котельной посменно нарушила ход его физиологических часов. Вотрин по привычке каждую ночь приходил в вокзальный буфет, хотя еще в сентябре его уволили из котельной и теперь он судился по поводу восстановления на работу.
