Читать «Одиночество волка» онлайн - страница 54

В отличие от дяди Коли покойник Вакула считал Сурка человеком горькой судьбы. Имея здравый ум, Вакула, многого наслушавшись, понял сердцем, как страдал бедолага и до приезда сюда, и уже закрепившись тут постоянно. В Сибирь Вакула приехал добровольно, после какого-то слета их сагитировали помогать бедным малым народам, вымирающим и угасающим, как зыбкие звезды на небе. И повидал потом доброволец! Сколько было безрассудства, глупости, пустоты, неразберихи! С 1920 года по семидесятый, покедова старый директор Гариффулин оформил Вакуле добрую пенсию — с продолжением работы на прежнем месте, повидал он и артель тудыт твою маму, где по рельсам жрать садились, по рельсам запрягали, а ночью с плачем кормил каждый свой обобществленный скот. Потом загоняли в колхоз, потом резали скот… Не помнит Вакула того времени, как отец дяди Коли тут кооператив ставил: приехал-то позднее, тогда, когда уже, пожалуй, все было сделано новой властью, чтобы не только вывозить отсюда сибирское-то масличко, а и днем с огнем кусочка его не найти. Вакуле первое-то время — что? Вранье все, пропаганда. Такого не могло быть! «Было, было, — шептали ему, оглядываясь. — Было»… Сурок, попавший сюда не по своей воле, про масло не рассказывал. Он говорил, как сюда привезли, как бросили на произвол судьбы, как записали во вражеские элементы, как глаз положили на всех — не лишь на Сурка. Страшные вещи выявлял Сурок. Вакула бил молотом в кузнице и думал: «До чего враг! Враг, он врагом завсегда и будет!»

С большими страданиями читал уже перед смертью Вакула об издевательствах над крестьянином, про голод на родной Украине, который, как бы понарошку создали. Но хоть и был он сердцем мягче, ложиться рядом с Сурком не хотел. И перед самой смертью решил он все тут заработанное отдать земле, откуда пришел добровольцем. На его счастье в том селе правил бывший его дружок, ставший теперь председателем колхоза. Надо сказать, колхоз он вывел в лучшие. И школа в нем есть, и клуб. Так что вроде денег на школу не надо Вакулиных. Но пришла председателю идея: создать в колхозе свой музей. И начать с перечислений Вакулиных. Сам председатель и приехал за телом Вакулы.

Когда лопата Волова стукнулась о доски гроба, он откопал его уже сам, не доверяя ни выпившему Васе-разведчику, ни трезвому, как стеклышко, Мише Покою. Трое земляков Вакулы помогли вынуть заиндевелый, весь в морозе гроб.

— Открыть надо, — сказал самый старший.

Вакула при свете фонарей лежал в гробу, как живой. Бабы завыли. И сразу же припустился снег. Пока Волов снова закрывал крышку, на серьезное, сморщенное в обиде лицо старого кузнеца упали крупные снежинки.

Гроб под непрерывное падание снега понесли к почте, куда директор вызвал из района (за счет почты) вертолет по спецзаказу. Андрюха-молдаванин, которому пришлось ехать на вездеходе, — взятому в долг у геологоразведчиков, испуганно косился на гроб.

— Живых надо бояться, — промолвила Маша-хозяйка, поправляя на деревянных, плохо оструганных досках, снежинки.