Читать «Казанова Великолепный» онлайн - страница 18

«Я не краснею за это евангелие?» И по-латыни? А подпись! Те же инициалы, что у Иисуса Христа. Господин каббалист хватил через край.

Мало что сравнится по экстравагантности с приведенной выше начальной фразой очерка. В ней упомянута Пасха, иначе говоря, Воскресение. Казанова, крупная первоапрельская рыбка, явился на свет красным как рак. Его рождению способствовало сильное желание, что охватило его матушку накануне разрешения от бремени, и он унаследовал это желание и утолял его до последних дней своей жизни.

Ирония? О, разумеется!

Дзанетта, мать Казановы, которая вскоре станет актрисой и уедет в Дрезден — то есть в город, неподалеку от которого расположен тот самый замок, где спустя много лет умрет ее сын (вернее, оборвется его телесное существование), — что-то передала ему, но что же?

Читаем: я большой охотник до раков, то бишь до женщин, существ, снедаемых желанием и порождающих желания, от которых другим впору покраснеть.

В подлиннике французское слово «écrevisse» (рак) написано с ошибкой — «écrivisse». Тут есть созвучие с двумя другими словами «écrit» (писание, письмо) и «vice» (порок, изъян).

Не только о превосходном ракообразном говорится здесь, но и о писании «задом наперед», то есть так, как, собственно, и пишет память. Оттого что моей матери Дзанетте захотелось накануне родов поесть раков, она ненароком произвела на свет писателя (и каббалиста, зоркого на слова и на буквы, переводимые в цифры).

Однако не с неба же свалился Казанова. Пора отправиться в Венецию начала XVIII века.

Кого возьмем в проводники? Любопытнейшую личность, поэта с очень скверной репутацией, сыгравшего в жизни Джакомо роль едва ли не отца, — Баффо.

Джорджо Альвизе Баффо (1694–1768) — патриций, член венецианского Большого Совета, человек знатный, но небогатый. Это друг семьи Казановы, скандальный поэт-либертин, писавший на венецианском наречии и прозванный «сыном Адриатики». Вот его эпитафия:

Проворство дерзкого ума, Способного на сто ладов Объять предмет со всех сторон, В известной мере искупает Бесстыдство его поэзии.

Вместо «искупает» можно было бы сказать «объясняет».

Стихотворения Баффо помогают понять свободу венецианских нравов в то время, когда родился Казанова. Стихотворения? Скорее новеллы в стихах. А раз так, вместо того чтобы переводить, их с таким же успехом можно просто пересказывать (главное — не опускать непристойности).

Вот например: однажды он вышел от скуки прогуляться и увидел в окне хорошенькое девичье личико. Он приветствует девушку, та улыбается, он тотчас забирается к ней — она дома одна — и предлагает «с нею спознаться». Она вежливо отказывается, говорит, что еще девица, но может, ежели он хочет, его приласкать. «Ей захотелось, чтобы я оросил своим семенем ее лоно, после чего она принялась ублажать себя сама с ловкостью заправской шлюхи».