Читать «У самой границы» онлайн

ОСТРОВ ПАНКРАТОВА

Пролог

Взрывом рвануло воздух, запели осколки, в траншею струйками посыпалась земля.

Старшина Панкратов пригнулся, быстро пошел по извилистому ходу. Тянуло дымом, запахом гари. Повязка давила голову, в висках туго, со звоном бился пульс.

За широкой кольцевой просекой горел подожженный финнами лес, горела столовая. Дым застилал озеро, низкие, нависшие над заставой тучи подплывали багровыми отсветами зарева.

Пронесли раненого.

Старшина посторонился, лица не увидел — мелькнул разорванный рукав гимнастерки, закопченная кисть руки с белыми ногтями.

По стоящему за блокгаузом колодцу бил пулемет; цинковое ведро, изрешеченное пулями, подпрыгивало и каталось на плитах, как живое.

Панкратов тронул языком пересохшие губы, глянул на озеро. Километрах в полутора виден был высокий зеленый остров с одинокой елью, против острова — гранитный мыс-наволок с огромной сосной на хребте, вдоль берега — серая полоска дороги.

Пулемет бил с острова.

На мысе сверкнул огонь,- огненными брызгами разлетелся угол столовой.

Старшина повернул к окопам, где был его взвод: редкая цепочка солдат с усталыми лицами, груды гильз, обоймы патронов, на хвое — гранаты.

В пулеметном окопе — парторг заставы Андрей Лузгин, у разбитой радиостанции — его второй номер, Макашин.

Панкратов опустился рядом, взял наушник. Заглушаемый пиликаньем морзянки, чей-то срывающийся голос закричал в самое ухо:

«…Я Заряд один! Я Заряд один! Надо мной «юнкерсы» противника! На меня пикируют «юнкерсы» противника! Чайка, Чайка, кругом на сто восемьдесят! Кругом на сто восемьдесят!..» — поврежденная рация принимала все время одну и ту же волну. Это было все, что связывало заставу с внешним миром.

Снова разрыв. Начисто срубило верхушку столба ветродвигателя, на проводах со скрежетом закачался расщепленный пропеллер.

Запищал зуммер телефона. Панкратов взял трубку.

— Слушаю!.. Старшина Панкратов… Да, перевязали… Есть приготовиться! — Не опуская трубки, крикнул: — Приготовить гранаты!

В соседнем окопе замер, припав к винтовке, длинный, немного нескладный стрелок Зозуля. Лузгин и Макашин — у пулемета. По цепи сухо защелкали затворы.

Шлепнулась запоздалая мина, с визгом брызнули осколки камня. На широкой задымленной просеке между белеющими срезами пней и грудами хвои замелькали неясные силуэты. То пропадая за волнами дыма, то снова появляясь, ближе и ближе подходили освещенные пожаром фигуры — молча шли белофинны в атаку.

Метрах в двадцати затрещали сучья, мелькнуло рыжее, с безумными глазами лицо, сухим треском полоснула автоматная очередь.

— Аля-ля! Аля-ля! Аля-ля! — приближался нестройный нарастающий крик.

Серые куртки финнов полетели на проволоку. Один, двое, четверо прорвавшихся уже лезли на завал. Стреляя на ходу, прыгая через пни и деревья, цепь за цепью подкатывали шюцкоровцы.

— Огонь! — крикнул Панкратов. Поведя автоматом, в упор выпустил полдиска.

Грянул залп. С оглушительным звоном загремел пулемет Лузгина. Андрей бил короткими очередями, выбирая цель, ощущая в плече крупную дрожь приклада. Сознание как бы независимо от его воли выхватывало то расщепленный пень с повалившимся белофинном, то бегущие к валуну фигуры, позванивание гильз, летящие с дальних елок срезанные пулями ветки и сучья… В первую минуту все смешалось в шуме и грохоте, потом стали слышны отдельные .выстрелы, команда, стоны, лязг затворов. Натиск слабел, волна шума спадала. Финны, сметенные огнем, откатывались, перебегая, укрывались за валунами и кочками. Из-за пней трещали автоматные очереди.