Читать «Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий» онлайн - страница 202

Никто не станет отрицать, что в характере римлян были жестокие и греховные черты, унаследованные частично от этрусков. Римляне сильно отличались от греков – их мужчины и женщины не только восхищались боевыми качествами гладиаторов и тех, кто сражался с дикими зверями, но и, несомненно, наслаждались видом смерти. Тертуллиан совершенно справедливо выступал против этих зрелищ, да и многие римские язычники – Сенека, например, – относились к ним точно так же, как и христианин Тертуллиан. Единственное, что, к огромному сожалению, испортило его тексты, – это обещание христианам, которые не посещали бои гладиаторов и поединки с дикими зверями, что они получат в награду зрелище, полное торжества и ужаса, где увидят все, что надеялись увидеть в цирке, – агонию и пытки грешников в час Страшного суда.

Если мужчины вроде Цицерона и Сенеки не посещали представлений в цирке, то многие женщины тоже избегали подобных зрелищ. Жена Статия была не единственной, кто их не выносил.

То, что женщины высшего общества влюблялись в актеров пантомимы и танцоров вроде Мнестера, жившего во времена Клавдия, и Париса и Бафилла, живших во времена Домициана, а также в возничих и гладиаторов, подтверждают исторические документы и произведения сатириков. Мнестер и Парис были любовниками императриц. Как бы это нас ни шокировало, это явление вполне объяснимо с точки зрения психологии. Связь жены сенатора с гладиатором стала бы в наши дни настоящей сенсацией. Приведем великолепный и шокирующий рассказ Ювенала об этом событии (Ювенал. Сатира 6, 83–113):

Бросивши мужа, жена сенатора Эппия с цирком В Фарос бежала, на Нил к славному городу Лага; Сам Катон осудил развращенные нравы столицы: Эта блудница, забыв о супруге, о доме, о сестрах, Родиной пренебрегла, позабыла и детские слезы, После же – странно совсем – и Париса забросила С цирком. С детства росла средь великих богатств у отца И привыкла Спать на пуху в своей золоченой, резной колыбели, Но одолела моря, как раньше честь одолела (Дешево стоило честь потерять на мягких сиденьях). Смело и стойко она терренские вынесла волны И далеко раздающийся шум Ионического моря; Много морей ей пришлось переплыть. Но когда предстоит им Выдержать праведный искус и честный, То женщины трусят; Их леденеют сердца, и от страха их ноги не держат. Храбрости хватит у них на постыдное только дерзанье. Если прикажет супруг на корабль зайти – тяжело ей: Трюм противен, вонюч, в глазах все ужасно кружится. Если с развратником едет, она здорова желудком, Эту при муже рвет, а та, с моряками поевши, Бродит себе по корме и охотно хватает канаты. Впрочем, что за краса зажгла, что за юность Пленила Эппию? Что, увидав, «гладиаторши» прозвище терпит? Сергиол, милый ее, уж давно себе бороду бреет, Скоро уйдет на покой, потому что изранены руки, А на лице у него уж немало следов безобразных: Шлемом натертый желвак огромный по самому носу, Вечно слезятся глаза, причиняя острые боли. Все ж гладиатор он был, и, стало быть, схож с Гиацинтом. Стал для нее он дороже, чем родина, дети и сестры, Лучше, чем муж: ведь с оружием он! Получи этот Сергий Меч деревянный – и будет он ей вторым Вейентоном.