Читать «За березовыми книгами» онлайн - страница 2

Из всего услышанного мне были хорошо знакомы только одно имя и одно событие: «Юрий Долгорукий построил в Москве первый дом», как сказала однажды моя дочка Соня, когда еще не поступила в школу. Пришлось мне признаться, что я ничегошеньки не знаю.

За несколько вечеров Тычинка прочитал мне целый курс русской истории.

Засунув руки в карманы брюк, он поднимал седую взъерошенную голову и, шагая между газовой плитой и холодильником, вел свой рассказ. Он с такими подробностями говорил о летописях, о мирных переговорах, о бесконечных битвах, об основании городов, о страшном татарском нашествии, точно сам жил в те давние времена и со всеми теми бесчисленными князьями воевал, пировал и считал их своими закадычными друзьями.

Однажды он принес несколько книг в желтых переплетах о раскопках в Новгороде и начал рассказывать:

— В этом древнем городе под толстым слоем насыпной земли, на старых пожарищах, в щелях между бревнами древней деревянной мостовой археологи стали находить странные трубочки из бересты. Когда эти трубочки распарили и с величайшей осторожностью развернули, на них увидели надписи.

Тычинка показал мне многочисленные фотографии этих замечательных находок: темных, с оборванными краями полосок, с нацарапанными на них вкривь и вкось каракулями. Оказывается, на этих берестяных полосках новгородцы писали друг другу письма и записки самого разнообразного содержания.

— Раньше историки считали, — пояснил Тычинка, — что в древней Руси только духовенство было грамотным. А эти ничтожные обрывки березовой коры неоспоримо доказывали существование высокой культуры тогдашнего Новгорода: там даже простые посадские люди и ремесленники, даже их жены, даже ребятишки умели читать и писать! Замечательное, потрясающее открытие — грамоты на бересте! — Тычинка поднял очки на лоб, закрутил тонкие усики и прищурил подслеповатые, но вдохновенные глаза.

— Что мы знаем о литературе, созданной до татарского нашествия? Почти ничего не знаем. «Слово о полку Игореве» — величайшее творение безвестного древнерусского поэта, и только оно одно не забыто в наше время. Но, несомненно, имелись у «Слова» и братья, и сестры, жила и процветала прекрасная литература двенадцатого столетия. Долгими зимними вечерами русские люди собирались вместе и слушали дивные поэмы, славные сказания о богатырях Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Алеше Поповиче, Садко… Церковные книги писались на дорогом пергаменте из телячьей кожи. Эти поэмы и сказания считались произведениями как бы второго сорта. Их процарапывали острыми тетеревиными косточками на содранной с берез бересте. Из таких берестяных листов сшивались березовые книги. Самая богатая библиотека была в городе Ростове Великом, у князя Константина Мудрого. Константин считался, несомненно, выдающимся ученым. Он знал несколько языков, основал первое на северной Руси училище.

— Куда же делась та знаменитая библиотека? — спрашивал, горестно вздыхая, Тычинка и сам же себе отвечал: — Страшные пожары то и дело сплошь опустошали города: ведь деревянные избушки и землянки лепились одна к другой. А нашествие татар варварски уничтожило последние сокровища.